Светлое прошлое, или Полный Назад!

В дверь купе тихонько постучали. Мышка с Чумой вздрогнули: он вопросительно посмотрел на девушку. Мышка подошла к двери и, не открывая, спросила нарочито громким голосом:

— Кто там? Не мешайте спать!

— Проводница… Скоро санитарная зона. Если нужно куда, то поторопитесь!

И шаги стали отдаляться. Мышка не выдержала: приоткрыла дверь и слегка высунулась в коридор: в сторону купе проводников удалялась темненькая худощавая женщина в форме. Что-то в этой форме показалось Мышке странным, но мысль не оформилась толком. Она крикнула вслед проводнице:

— Подождите! А стоим долго? Можно успеть выйти на перрон? Душно в вагоне, — сил нет! и где Фаина, та проводница, что вчера чай приносила?

Проводница, услышав оклик пассажирки, повернула назад, подошла ближе:

— Так спит Фаина-то… Отдыхает. Я за неё. Вам что-нибудь нужно, девушка? Может, чайку принести или там кофейку? Стоим-то? Так это… двадцать минут! Успеете семечек купить, от поезда не отстанете… Так я пошла?

Мышка вернулась в купе, закрыла дверь, присела. Спросила у Чумы:

— Всё слышал, что проводница сказала? Спит Фаина!

— И что из этого? — не понял Чума. — Пусть себе спит!

— А ты не понял? Значит, наш поезд — тот же самый! Значит, и проводница — та же самая! Согласись, вероятность того, что здесь едет другая проводница по имени Фаина — ничтожно мала, верно? Имя — редкое! Понимаешь?

— То есть, ты хочешь сказать: весь поезд перепрыгнул вместе с нами через пару месяцев? Или, по меньшей мере, наш вагон?

— Мой вагон, ты хочешь сказать? — Мышка усмехнулась и подмигнула. Точно как мальчишка, на которого натянули маску, имитирующую женское лицо. — Ладно, не злись! Веселю тебя. Или себя… мне, знаешь ли, тоже не очень хочется в эту Москву ехать… Я еще удивлялась: к чему мне несколько легких летних платьев и туфли на шпильках? На пару дней еду! Пояснили: для важной встречи. А оказывается, для того, чтобы в них по улице ходить! Слушай, я сейчас выйду на разведку на станции. Решай: тебя спрятать под полкой или так будешь сидеть? Вдруг кто-нибудь войдёт?

— Тут буду сидеть, не полезу больше в тот узкий душный склеп, — ответил сердито парень. — проводница увидит, что ты сошла и сюда не сунется… и вообще, проводники во время остановок должны перед вагоном дежурить.

— Верно! Значит так: сиди и не рыпайся! Я только посмотрю, что к чему, — мигом назад! На твою долю семечек купить?

Поезд затормозил. Их вагон остановился как раз напротив вокзала. Мышка осторожно выбралась по ступенькам на перрон: в тапочках было не слишком удобно, а кроссовок при ней не было: рассчитывала их в столице прикупить. Удивило полное отсутствие при станции торговых точек типа киосков: местная власть, видимо, строга… Торговки толпились перед вагонами, выкрикивая названия своего товара, но продавали они все одно и то же: семечки жареные, подсолнечные и тыквенные, орешки, отварной картофель, посыпанный укропом. Ничего вкусного! Придётся, действительно, взять семечек: они отлично отвлекают от лишних мыслей… Намётанным глазом Мышка пробежалась по разным местам, где предлагали семечки. Подошла к одной старушке, к другой, — у обеих попробовала. У первой семечки чуть горчили, или отсыревшими жарила. Зато у второй бабульки хороши семечки оказались: крупные, вкусные, чуть-чуть недожаренные: самое то! Мышка еще подумала: большой стакан взять или маленький? Наверное, большой: ехать еще несколько часов… И Чума присоединится, куда же без него… вот еще горе…

— Почём ваши вкусные семечки? — спросила у старушки, сомневаясь: назвать ли торговку "бабушкой" или "тетенькой", — и никак не стала называть.

— Бери, деточка, вкусные мои семечки! С душой жарю! И недорого: всего пятьдесят копеек… Лучше моих семечек ни у кого нет!

— Сколько, сколько? — оторопела Мышка. — Вы не ошиблись?

— Что, дорого для тебя? Ну, бери за сорок копеек! — уговаривала ее продавщица семечек. — Дешево совсем отдаю. Такие вкусные!

У Мышки от названной цены голова загудела. Где это видано: сорок копеек? Куда она попала? Раз в поезде есть Фаина, значит, вагон тот же самый, но только с ценами здесь творится что-то невообразимое. Спит она, что ли?

— Бери за тридцать! — Мышкины колебания старушка приписала ее скупости. — почти даром! А то мне уходить пора, ноги болят…

Мышка сделала вид, что ищет кошелёк в сумке. Кошелёк там лежал, но деньги в нём были совсем не те, что нужно. Какие же деньги здесь имеют хождение? Куда она попала? Тут пальцы нащупали во внутреннем отделении сумочки пачку нераспакованной жвачки "Орбит", и Мышка обрела уверенность.

— Ой, а я кошелёк в купе оставила! — воскликнула она испуганно. — Вот растяпа! Сейчас побегу за кошельком, — и посадку объявят…Вот не везёт… Бабушка, а давайте меняться? У Вас внуки есть? У меня — упаковка запечатанной жвачки. Я вам — жевательную резинку, а Вы мне — стакан семечек! Идёт?

И жестом фокусника извлекла на свет божий длинную узкую пачку жвачки.

Старуха недоверчиво оглядела пачку, в пальцах повертела. Обдумывала: зачем ей такой непонятный бартер? Так, верно, индейцы разглядывали пистолеты…