Светлое время ночи

Свободного места на этой посудине совсем не было, как и сплошной палубы. Только узкий настил в три доски от носа до кормы. Княгиня сидела на обмотанном веревкой камне, поверх которого аррум галантно положил свою сложенную вчетверо меховую пелерину.

Камень являлся запасным якорем, но больше подходил для баластины и наводил на мысли о суровости морского закона и утопленниках, которые с таким грузом на ногах стоят на дне по стойке «смирно».

Несколько раз галера бросала якорь. Аррум, кормчий и капитан о чем-то шушукались, а потом весла вновь зачинали свою негромкую хлюпающую песнь. Никаких других звуков корабль не издавал. Уключины и вертлюги были смазаны на совесть, так что с берега, да еще за шумом прибоя, расслышать галеру было совершенно невозможно.

Усталость победила. Княгиня Сайла исс Тамай задремала, несмотря на мглистую сырость, несмотря на ужас гражданской войны, которым лучились остекленевшие от недосыпа глаза ее похитителей…

…И снова причиной ее пробуждения стал грохот. Но не удаленный, приглушенный стенами и шторами, а предельно близкий, воспринимаемый не одними только барабанными перепонками, но и телесно – всей кожей, всем телом.

Княгиня широко распахнула глаза и громко вскрикнула – ее рот был наконец избавлен от кляпа.

В свете восходящего по левую руку солнца Сайла исс Тамай увидела Урталаргис, его маяки и форты, пристани и дома из знаменитого голубого кирпича, длинную колбасу Рыбного Привоза и сахарную голову местного Свода Равновесия. Стародавняя столица Варана почти не пострадала во время зимнего землетрясения – это княгиня, обычно безразличная к подобным пустякам, хорошо усвоила после многочасовых слушаний в Совете Шестидесяти.

Однако, сейчас на одним из фортов расползалась серая шапка дыма, а некогда белоснежный бок Свода Равновесия, ободранный до самого хитросплетения внутренних шахт и коридоров, был закопчен во всю ширь.

Несколько приморских кварталов, где в красивых особняках с колоннами селились крупные судовладельцы и старшие морские офицеры, представляли собой сплошную полосу разрушения. Кое-где потрудился огонь, в других местах – мастеровые с кайлом и молотом.

В следующее мгновение Сайла поняла, что ажурное сооружение рядом со Сводом, принятое ею поначалу за строительные леса, на самом деле является громадной осадной башней, гигантом с десятком рук – штурмовых мостиков, и тремя фаллосами таранов. Последние, со всей определенностью, и были ответственны за подпорченную внешность всеми уважаемого заведения.

Новый каскад невыносимо громких звуков переключил внимание княгини на предметы не столь удаленные.

Слева и справа от их галеры тянулись цепи неуклюжих, но вместительных барок, предназначенных для транспортировки лошадей и тяжелых военных механизмов. Но сейчас эти стосаженные плоскодонные корыта были нагружены отнюдь не лошадьми.

Груды кирпичного боя и черепицы, камни, колонны и гранитные блоки составляли основную часть их груза. Кое-где можно было видеть пакет свинцовых кровельных листов, примотанных канатами к грандиозному дубовому столу, или обросший якорь, на лапы которого наколот ореховый буфет. Были еще мешки с песком, связки бревен, утяжеленные балластом из железоплавильной выбраковки, и старый оружейный лом.

Вторую линию составляли сторожевые галеры урталаргисской флотилии. Некоторые стояли неподвижно, ожидая своей очереди. Другие вытравливали якоря, третьи – отползали назад после сделанной работы.

Галеры трудились над закупоркой урталаргисского порта.

Вот худая севрюга с налитыми карминовой кровью глазами над рылом-тараном оглашается барабанным боем. Весла бьются, как плавники в предсмертной агонии. Но галера жива, она мчит к своей жертве все быстрее. Затем – удар, треск, и вода с довольным урчанием овладевает внутренностями очередной барки, которой назначено стать преградой для десанта неведомого супостата.

Не все тонули на ровном киле. Некоторые заваливались на борт, другие круто пикировали под воду кормой вперед, одна барка разломилась надвое. Вся эта возня и порождала тот светопреставленческий грохот, который разбудил и перепугал княгиню.

– Сиятельная, прошу вас, поприветствуйте ваших верных подданных.

Слова принадлежали арруму Опоры Писаний, главе похитителей. Он указывал на выстроенных вдоль борта ближайшей сторожевой галеры разномастных вояк. Те пожирали глазами пассажирку проползающего мимо них суденышка.

Сайла почла за лучшее сдержанно улыбнуться и сделать приветственный жест ручкой.

– Княгиня, Свобода, Любовь! – с нежданным воодушевлением заголосили в ответ. Эту формулу подхватили и экипажи других кораблей. Также слышалось: «Отечество или смерть!» и «Упыри не пройдут!»

– Извольте объяснить, что происходит, – потребовала Сайла.

Тот церемонно поклонился и приложил руку к груди.

– Полчаса терпения, Сиятельная.

4