Светлой по Тёмному

– Да я… – излишне эмоциональный темный поцеловал меня в висок, задев губами ухо и я затихла, потеряв нить разговора.

– Ты что? – поторопили меня, даже не думая опускать на пол и возвращать свободу. Ристан едва ли представлял, что должен чувствовать человек, прижатый стальными балками к тепленькой, дышащей, но совершенно неудобной стене. В темноте, именно частью стены, очень наглой и бессовестной, он мне и представлялся.

– Как ты сюда попал?

Темный понял меня сразу, весь как-то засветился и гордо напомнил:

– Сенья дала мне доступ в женское общежитие, если ты помнишь.

– И сроки не уточнила, – убито пробормотала я.

– Именно так.

– А пришел зачем?

– Помнишь, ты мне обещала свидание?

– Вспомню, если поставишь меня на пол, – пообещала я, с каждой секундой все острее ощущая дискомфорт своего зажатого положения.

Вернув себе свободу, и кое-как пригладив встрепанные чувства, я стала гордой обладательницей не особо важной информации о том, как же темный дошел до жизни такой и решил нанести мне визит посреди ночи. Единственное, что меня заинтересовало – артефакт, с помощью которого Ристану удалось добраться от своего общежития до моей комнаты не нарвавшись ни на одно из директорских заклинаний.

– И откуда он у тебя? – кожаный браслет с тремя вшитыми в него кристаллами неправильной формы, выглядел необычно, но интересно. Я крутила руку Ристана, разглядывая занимательную штуковину, которую можно было бы назвать амулетом.

– Сам сделал. Несколько лет назад, отец заставил меня изучить одну из книг по артефакторике, что мне очень помогло. Конечно, пришлось повозиться с плетениями, сложнее всего было подобрать их так, чтобы в итоге все работало исправно, отслеживая магию директора, но в итоге все получилось.

– И сколько ты этим занимался?

– Три дня, – гордо признался Ристан, перехватив мою руку, когда я потянулась к небольшой, темной бусине, расположенной у самой застежки, – не трогай.

– А это что?

– Основной недочет моей разработки. Я не смог в полной мере воспроизвести цепи заклинаний, необходимых для исправной работы образца, пришлось экспериментировать. Это своеобразный энергоотходник, – прикрыв рукавом браслет, он весело признался, – периодически образец коротит и меня бьет остаточной магией.

– И зачем такие жертвы?

Темный расплылся в улыбке.

– Собирайся, Эрида, у нас сегодня свидание.

Не знаю какой реакции он ждал, но мое ошалевшее, совершенно не радостное лицо его совсем не устроило.

– Ночью?

– Я пытаюсь быть романтичным, – насупился он, не желая признавать очевидного. С романтикой у темных во все времена было туго, о чем я охотно ему напомнила.

– Одевайся, – велел он уже совсем не радостно, – и я докажу, что ты ошибаешься.

Одевалась я очень быстро, натягивая свитер прямо на сорочку и пытаясь решить в каких именно выражениях буду расписывать темному его категорическую неромантичность, и как долго потом буду припоминать ему наше провалившееся первое свидание.

Но даже это не мешало упрямо расцветать внутри позорной совершенно неубиваемой радости от того, что у меня будет свидание.

Я была непричесанная, одетая кое-как, но очень счастливая.

По городу разгуливал маньяк, в компании своих измененных, по академии носились заклинания злобствующего директора, кругом царила атмосфера опасности, а я почти бежала вслед за темным, и едва ли не напевала под нос, чувствуя как меня рвет на части от переполняющих эмоций.

Как сказала бы Сенья, это диагноз.

Наш путь лежал в восточное крыло, что меня не очень удивило, сомневаться в адекватности темного я стала, когда он потащил меня к давно заросшей паутиной, винтовой лестнице, ведущей на башню.

– Мы же не наверх? – спросила с надеждой, резко сбавляя скорость.

– Наверх, – разбил все мои надежды он, насильно утягивая меня к ступеням.

Я упиралась как могла, но лестница все равно приближалась.

– Ристан, я туда просто не заберусь.

Темный посмотрел на меня, окинул оценивающим взглядом уходящую круто вверх лестницу и с несчастным лицом, но очень решительно и даже самоотверженно взвалил меня на руки.

Все триста с лишним ступеней, мы преодолели минут за двадцать, с двумя отдыхательными остановками, сопровождающимися негодующим сопением в те моменты, когда я, исполненная жалости к Ристану и осознания всей тяжести себя любимой, предлагала дальше идти ножками.

В итоге, наверх мы поднялись под надрывное, но очень мужественное хрипение темного.

Лия бы оценила, а я вот совсем нет. Ристана было жалко.

Отпустив меня на пол, он бросил в сторону заклинание, не глядя, пытаясь перевести дыхание и не выглядеть совсем уж обессиленным, огонек вспыхнувший золотистой искрой, сорвавшись с его пальцев, отлетел к стене и мое дыхание перехватило.

В темноте видно не было, но по всему помещению, небольшому, с давно обвалившейся крышей, сквозь которую можно было разглядеть звездное небо, темномагический романтик расставил свечи, которые, повинуясь заклинанию, начали вспыхивать одна за другой, освещая расчищенный пол, как-то по продуманному небрежные завалы досок у северной стены, расстеленное на полу покрывало и большую корзину.