Светлые аллеи (сборник)

Назавтра грузчики в мокрых от пота футболках заносили мебель. Гулко перекликались в подъезде. У жены нарочно мини-юбка и отменные велосипедистские ноги. Счастлива. Когда нагибается, грузчики замирают, как в стоп— кадре.

Крючков же сидел на кухне с бутылкой. Наполнялся вином, как водой ванна. Внутри была апатия и страшная усталость. «Ну и что, — тупо думал Крючков, держа тёплый стакан — Ну и что».

Оглашено светило солнце. Было очень жарко. Было как в аду.

Жизнь на двух страницах

Любовь! Так называемая. И сразу кинжальный холодок счастья под сердцем. И меркнет разум, но свечение глаз. Когда ничего не жалко. И готов даже жизнь… А она: «Я не готова к серьёзным отношениям». Но вы согласны и на несерьёзные. Лишь бы обладать этим телом, лишь бы как-то участвовать в нём. Но она не готова и к несерьёзным. Она вообще к вам не готова. И не может вот так сразу, без ЗАГСа. А вы безумствуете, вы сгораете и ваши мечты чернеют от копоти. Сколько идиотских слов и поступков! Как вас перехлёстывает! И вот, наконец, свершилось! Она осталась! Что не могли сделать букеты, подарки и стихи, сделал обыкновенный стакан обыкновенной водки. Изобретение учёного Менделеева, дай бог ему здоровья. И вы от счастья ничего не помните. Но что-то много. Восемь или десять раз.

Да, вы счастливы, счастливы до неприличия. Вы прямо купаетесь в океане счастья. «Как прекрасен этот мир» — думаете вы и щипаете себя, неужели правда? Но постепенно море счастья начинает мелеть.

Проходит два месяца и вы спускаетесь с её тела на грешную землю. И вдруг замечаете, что у вашей любимой кривые ноги. Не совсем, но кривые. И грудь как-то не так. И у неё нет слуха, но есть привычка постоянно петь. А вы в школьном ансамбле два раза играли и вам это слушать непереносимо. И если вы у неё второй, откуда такая опытность? Что это, врождённый женский рефлекс? А когда она не накрашена, её прелесть настолько своеобразна, что перестаёт быть таковой. И такое обилие родинок в самых неожиданных местах.

А потом вас забривают в солдаты и она клянётся ждать. Клянется не на библии, а на вашей груди, где обычно и лгут. А в армии долго и вы уже не тот. Энтузиазм к жизни благополучно издох, как внутриклеточная канарейка. В глубине души надежда и страх, что она вас не дождётся. Однако дождалась, то есть не забеременела и не вышла за другого. Это потом вы узнаете про этих армян, торгующих урюком, и рестораны. А раз дождалась, значит свадьба, значит Мендельсон. И вот и всё — течение вашей жизни определилось на всю оставшуюся. И многое в ней будет. И крепко будет. И смерти, и лёгкие, разлетающиеся как пух деньги, и с хлеба на макароны, часы счастья и месяцы наоборот, и ваши и её остервенелые измены, и вшивание в чресла антиалкогольной торпеды, которая прошла мимо… И сын ваш не воскрес…

И вот наконец через столько лет развод, как избавление от привычного. Вы думаете — это начало, а это оказывается сплошной конец. А она быстро нашла себе другого. И не того, с кем встречалась, а другого. А вы ни с кем. Когда было нельзя, у вас был веер любовниц. Сложил этот веер и ничего не видно. А сейчас, когда можно и полное право, вам никого не хочется. Вам хочется её. Её кривых ног, её родинок, её пения без единой в цель ноты. И память, как золотопромывочная машина. Она пропускает плохое и задерживает крупинки золота. Какой вы были и есть дурак!

А запои набирают силу и все неимоверней. Близится что-то ужасное. Но вы, как всегда, обманываете самого себя и вам почему-то верят. И белая горячка совсем не страшно, даже освежает нервы. И путь вниз легок и безопасен. Романтика собирания пустых бутылок, никнущее отупение. И вам уже за сорок. Самый цветущий возраст для «бомжа». От алкогольного слабоумия вы начинаете любить жизнь безответной и безответственной любовью. А «Уч-кудук— три колодца» — это песенка оказывается о селении бомжей. И наконец на вашу безответную любовь от жизни приходит ответ и вы, как полагается, умираете под забором и под градусом, никому не нужный, кроме смерти. И вас с энтузиазмом хоронят. И она приедет на ваш последний праздник с пятаками на глазах. Гладкая, в ореоле косметики и духов и всё такая же красивая. Она посмотрит на ваш безобразный труп опустившегося человека и горько заплачет о ком-то другом. И всё. Жизнь, перелистнув вас, бездумным и равнодушным потоком покатится себе дальше. К новым зимам и веснам. К новым кубкам УЕФА. А у вашей суженной будут ещё интересные встречи и яркие оргазмы.

Любила ли она вас? А вы её? Этого не знает никто. Даже вы сами. Это просто так говорится — любовь. Словесный лейбл. Но если на джинсах нет лейбла, они от этого не перестают быть джинсами.

Тетрадь