Светлые Боги

Кто не готов расставаться с немалыми средствами сразу, может поступить аколитом в гильдию магов. Но это влечет за собой не меньшие трудности, чем на службе у местных владык — испытания в гильдиях отнюдь непростые. Мужчинам лучше подчиняются стихии огня и воздуха, женщинам — земли и воды, имейте это ввиду, если надумаете пробовать поступать в гильдию.

— А вы в ордене огня, — полувопросительно произнес кто-то из девушек.

— Я имела ввиду, что из четырех стихий мужчинам огонь и воздух дается легче чем земля и вода — с женщинами верно обратное. Мне же всегда нравился огонь. — Уважаемые мужчины, не огорчайтесь, — Наталья коротко обернулась, — но у меня для вас не очень приятная новость. Пока нет четкого ответа почему, но магия в общем дается женщинам гораздо лучше. Не встречала пока ни одного мага огня мужчину, который был бы сильнее меня. Об этом не принято говорить часто, но абсолютное большинство сильнейших магов в Терре — женщины, хотя количественно мужчин в Терре больше. Также женщинам, кроме элементарной магии, легче дается магия боевая, используемая мастерами клинков. Но может быть у вас, господа, — еще раз коротко обернулась Наталья на сопровождаемых, — получится изменить баланс сил.

В этот момент группа подошла достаточно близко к воротам крепостицы. Денис, вполуха слушающий Наталью, скользил взглядом то по ее практически оголенным бедрам, то по собравшейся неподалеку от ворот небольшой группе солдат, суетившихся вокруг деревянного сооружения. Удивительно напоминающего висельницу — присмотревшись, удивился Кайгородов. В этот момент несколько воинов в простых кожаных доспехах вывели из ворот форта несколько избитых и пленных в окровавленных лохмотьях, грубо подталкивая их древками коротких копий. Резкая команда — и солдаты сноровисто накинули веревки на шею пленникам — после чего, удивительно быстро, все трое оказались висящими на перекладине.

Наталья остановилась, остановились и остальные, наблюдая, как сучат ногами повешенные. Закончив казнь, солдаты направились в крепостицу — причем каждый из них не преминул поклониться Наталье. От группы солдат отделился воин — в отличие от остальных, облаченных лишь в грубые стеганые крутки, на нем была тронутая ржавчиной кольчуга и высокие кожаные сапоги, а не тканевые обмотки. Показывая почтительное внимание к чародейке, воин остановился в отдалении, ожидая.

— За последнее время, после вторжения орков и уничтожения соседнего княжества, появилось много разбойников и среди людей — дезертиры, бывшие беженцы, просто бандиты. Встречаются даже крупные шайки — больше двух десятков, — пояснила Наталья. — В острогах стоят усиленные гарнизоны, и за стенами безопасно, но на трактах лучше не передвигаться в одиночку или по темноте.

В этот момент один из повешенных, закончив биться в конвульсиях, начал будто истончаться, тело его сжималось, усыхая — вскоре в веревке висел лишь голый скелет.

— Кому-то из избранных не повезло. Карьера разбойника не удалась, — пожала плечами Наталья, — но может быть следующая его попытка будет более удачной. Сержант, подойди! — совершенно другим тоном — повелительным, скомандовала чародейка мнущемуся неподалеку воину.

Сейчас во властных манерах чародейки не было видно ни следа смущения и неуверенности, заметных на сцене и в зале с виртуальными аттракционами.

— Да, милсдарыня чародейка! — придерживая на боку меч, торопливым шагом двинулся к Наталье усатый воин. На его кольчуге, кроме ржавчины, Кайгородов увидел несколько залатанных мест и удивился настолько полным деталям.

— Там на дороге плащ лежит, пошли за ним, — приказала чародейка воину.

— Будь сделано, милсдарыня, — кивнул воин и побежал к воротам, вновь придерживая бьющие по бедру ножны меча; почти сразу раздались его приказные крики.

Наталья следом за ним зашла в распахнутые ворота крепости, остальная группа незаметных для окружающих призраков потянулась следом. И многие замерли на месте, а кто-то даже отшатнулся, увидев в углу двора на цепи шипевшего и беснующегося упыря. Когда-то это был, несомненно, человек. Сейчас человеческого в нем осталось мало — голый, съежившийся мертвяк с синюшного оттенка гниющей кожей, покрытой бескровными широкими ранами, сквозь некоторые из которых проглядывали кости. Перекошенное гримасой лицо упыря было обезображено мутацией, немигающие глаза были подернуты белесой мутной поволокой.