Светлые надежды умирают первыми (СИ)

      - Ну? - резко, словно собеседник на том конце провода был виновен в том, что Егору не удалось употребить по назначению свое вчерашнее варево. - Сегодня в клуб? Пойду. Кто-кто нарисовался? - от удивления он плавно сполз по стенке прямо на грязную ковровую дорожку, - Рома объявился? Где? - Егор почувствовал, как в спертой от непонятного чувства груди все всколыхнулось, - вот спасибо... - он не стал дослушивать то, что продолжал тараторить ему на ухо бывший однокурсник, и повесил трубку.

      «Рома объявился! Тварь неблагодарная! Выждал время, пересидел где-то в погребе, а теперь радуется жизни и совершенно не интересуется, как я тут все разрулил!», - Егор с силой сжал телефон в кулаке, чувствуя, как его сердце колошматит от праведного гнева.

      Ловко вскочив с пола, он стремглав выбежал из квартиры, громко хлопнув покореженной металлической дверью, покореженной, потому что звонка не было и в помине, и нервные гости, вожделеющие заманчивый приют, иногда стучались ногами.

      Рома числился в приемном покое местной больницы. Он уже давно там не появлялся, в собственных интересах взяв отпуск, несколько затянувшийся и плавно перешедший в отсутствие за собственный счет. Егор двинулся именно в больницу. Он понятия не имел, застанет ли Романа на смене или ему вовсе не повезет, но какой-то внутренний голос подсказывал ему направляться именно туда.

      На парковке около главного корпуса оставалось единственное место, и Егор с уверенностью решил, что сегодня точно его день и теперь его ничто не остановит.

      Он вломился в просторный вестибюль, как полоумный покупатель в «черную пятницу», расталкивая всё и всех на своем пути. Полностью игнорировав сначала вопросы, а затем и вопли охранника, Егор резво перемахнул через турникет и понесся по коридору, устремляясь к нужной двери; он знал, где находится ординаторская, и поиски Ромы решил начать именно оттуда.

      Чуть ли не с ноги распахнув массивную дубовую дверь, запыхавшись, он сразу выпалил с порога:

      - Где Рома?

      Неторопливо, естественно, неторопливо до появления Егора, пьющие чай несколько докторов удивленно уставились на бесцеремонного гостя. Весь его взбудораженный вид: глаза, метавшие яростные искры, лицо, покрытое красными пятнами, взъерошенные кудри - всё говорило о том, что Рома точно нужен именно сейчас.

      - А он, это... - протянул один из врачей, указывая рукой с зажатой в ней кружкой куда-то в сторону, - в туалет вышел.

      Вместо ответа Егор с силой ляпнул тяжелой дверью, оставляя компанию в белых халатах в полном недоумении. Местный «хитрый домик» он нашел быстро. Судьба снова улыбнулась, когда он увидел знакомую фигуру, прилизывающую темные волосы мокрой рукой, стоя перед умывальником, и любующуюся на себя в зеркало.

      Рома не сразу обратил внимания на вошедшего человека, продолжая укладывать непослушную прядь чрезмерно отросших волос.

      Егор не стал выдерживать театральную паузу, дожидаясь, когда бывший товарищ соизволит узнать его в зеркале, а в два шага приблизился к неприятелю и резким движением, вцепившись пальцами в тощее плечо, развернул его, толчком припирая к стенке.

Веки Ромы распахнулись так широко, что его зрачки, окруженные почти черной окантовкой, начали выглядеть так жутко, будто зенки пришельца, удивленного воцарившимся на Земле хаосом за время его многолетнего отсутствия.

      Рома был выше Егора на целую голову, смуглый брюнет, любимец женщин, знатный манипулятор и лживый виртуоз - с ним было всегда весело, он умел занять любую компанию, находясь в центре всеобщего внимания. Люди доверяли ему: такое честное, открытое лицо не могло обманывать и играть на чувствах. Не могло, но играло. Вот и сейчас, моментально собравшись с мыслями, он забормотал:

      - Егор, спасибо тебе, у меня все равно не было, ну прости, прости меня...

      Егор не стал выслушивать эту песню, начатую с невыносимо фальшивых аккордов, а с ходу врезал кулаком прямо в нос, заставляя товарища вскрикнуть от неожиданности. Не давая Роме опомниться, Егор успел ударить снова, метко попадая в бесстыжий глаз. Рома схватился за лицо, абсолютно не сопротивляясь при этом. Егор успел мельком заметить, как между пальцами виновника его несчастий мелькнула кровь, но это разъярило его еще больше.

      - Послушай, - Рома попытался вытянуть окровавленные руки ладонями вперед, чтобы самым миролюбивым способом остановить Егора. Он понимал, что безумно виноват перед другом, что самым отвратительным образом подставил его, своим трусливым бегством обрекая того на непомерную расплату, и поэтому стойко терпел избиение, таким простым образом пытаясь искупить свою вину. - Уже ничего не исправить. Знаешь, как меня били головой о пол?

      - Я знаю очень много, - со злобой прошипел Егор, изо всех сил ударяя коленом в пах, тем самым заставляя Рому согнуться в три погибели и взвыть от боли, - и у меня теперь горе от ума, - с этими словами он ухватил скрючившуюся фигуру за шиворот и поволок её к унитазу.