Светлые тени

И только ты думаешь, что взял его под контроль, пятно тут же расплывается, создавая еще больший беспорядок, до тех пор, пока ты ничего не можешь видеть, кроме как густой черноты. И ты не видишь смысла спасать изуродованный холст.

Как только мы подъезжаем к отелю «Пасифик», я выскакиваю из такси, оставив Нико расплачиваться. Я уже в лифте, когда он, наконец, догоняет меня.

- Ты можешь успокоиться на секунду? - сердито спрашивает он, останавливая двери лифта рукой. Опустив глаза в пол, я стремглав кидаюсь в дальний угол кабины, когда он входит.

- Ты ведешь себя, как ребенок. Нельзя доверять любому первому встречному с корыстной целью. Возможно, эта была ловушка, чтобы разоблачить тебя.

- Нет, не было, - мой голос едва слышно, но это затишье перед бурей. Я знаю, что будет, я чувствую. Но, тем не менее, я даже не могу остановить это.

К счастью лифт останавливается на нашем этаже, и я вылетаю, практически убегая от Нико.

Убегая от ярости и боли. Я вылавливаю из клатча ключ-карту, но мои руки так сильно дрожат, что я роняю ее на пол.

Нико поднимает карту раньше меня и открывает дверь, придерживая ее так, чтобы я смогла зайти. Я проскальзываю мимо него, скидываю куртку и бросаю поперек кровати.

-Ты не знаешь, какие у него силы, Габс. Ты просто познакомилась с парнем в баре.

- Но я знала его сестру. Она пыталась защитить меня.

Нико делает несколько шагов мне навстречу, но сохраняет безопасную дистанцию.

- Эта не достаточно хорошая причина, чтобы доверять ему.

Я, наконец, поднимаю глаза и смотрю на него, но за красной пеленой гнева ничего не вижу.

- И все же, я должна доверять тебе? Тому, кто по собственному признанию, убил стольких людей, что даже сосчитать не может, включая женщину, которую он любил? Не говоря уже о том, что ты напал и чуть не убил меня.

Чувство острого предательство настолько сильное, что Нико делает несколько шагов назад и морщиться, словно кто-то ударил его по лицу.

На его лице отражается определенно боль, что заставляет меня поморщится, словно я чувствую, как жалят мои собственные слова. Я причиняю ему боль. Но хуже всего, я напомнила все те причины, из-за которых он не может простить себя.

Я монстр.

Николай Скотос - один из сильнейших людей, которых я когда-либо знала, и я в трех предложениях морально раздавила его. Действительно, я ни капли не изменилась. Я совсем не выросла с момента моего вознесения. Я все еще та безжалостная, черствая сука, готовая сделать из близких для нее людей личную боксерскую грушу.

Я вспоминаю прошлое лето, как гуляю в центре с Дорианом. Он яростно защищает меня, и то разочарование от того, что он не смог найти нападавшего. И что я сделала, как только он дал мне повод для недовольства? Я причинила боль ему. Я унизила его. Я заставила его почувствовать себя слабым и никчемным, когда на самом деле, он кто угодно, но не такой.

Со мной что-то не так. Я должна остановиться. Если я продолжу в том же духе - рядом со мной никого не останется. Да и зачем? Почему кто-то терпит мои словесные нападки?

Я иду к нему навстречу, глазами умоляя о прощении.

- Прости. Я не хотела, - заикаясь, произношу я, пытаясь как можно быстрее проговорить слова, которые помогут стереть этот выражение на его лице. - Нико, прошу. Ты должен верить мне.

Он смотрит на меня, не моргая, словно только сейчас разглядел какая я на самом деле. Как будто все это время я была волком в овечьей шкуре, и кто-то просто стянул шкуру на его глазах.

А может я действительно такая. Может злодей не Ставрос или Аврора. Может быть - я. Люди из-за меня умирают. Из-за меня люди ломают себе жизнь.

Молчание повисло между нами, отталкивая Нико все дальше и дальше от меня. Спиной он врезается в стену, определенно ясно, он хочет убежать из комнаты - убежать от меня. Я хочу подойти к нему, попросить прощения, но боюсь. Боюсь, что потеряю его навсегда, как Дориана.

- Скажи что-нибудь, - умоляю я. Желчь подкатывает к горлу, и я сглатываю ее. Я испытываю такое отвращение к себе, что это практически причиняет физическую боль.

- Хочешь... накричи на меня, назови сукой, скажи, что я несчастный человек. Прошу, пожалуйста... только не молчи.

Он бросает на меня свой ледяной взгляд, который я по праву заслужила. Затем в следующую секунду, разворачивается в сторону двери и замирает на месте, сосредоточившись, он нахмурит брови.

В это же самое время я слышу, так же как и Нико - скрипучие колеса тележки. Она проезжает мимо номера 1588, затем 1602 и останавливается у 1604. Моего номера.

Я знаю, что последуют три стука, но все равно вздрагиваю. Я никогда не привыкну к звуку ударяющихся костяшек пальцев о дерево. Этот звук всегда будет преследовать меня во снах, играя в качестве угрожающей музыки в моем личном фильме ужасов.

Тук, тук, тук.

Это зов Смерти.

Нико отправляется посмотреть в глазок, но вскоре возвращается ко мне, качая головой. Или там нет никого, или кто-то специально закрывает глазок. Теория под номером один быстро отпадает, когда снова, кто-то стучит, объявив.

- Уборка.

1:37 утра.

Это, мать ее, не горничная.