Светлые тени

- Ненавижу сучек, которые царапаются, - говорю я, когда смотрю на струйку крови, стекающую с ее головы, куда я заехала ей кулаком. - Что дальше? Оттаскаешь меня за волосы?

Всё ещё кружась вокруг меня, она дотрагивается до того места, где капелька крови свисает с мочки её уха. Она вытирает её кончиком ногтя и погружает его в свой рот.

- Твоей извращенной заднице могло бы понравиться это.

Я подмигиваю.

- Возможно. Просто спроси своего парня.

Она скалит зубы, прежде чем бросится на меня с вытянутыми когтями. Я разворачиваюсь вправо и бью ее в затылок, поскольку она промахнулась, но все же Аврора нагибается и когтями вонзается мне в голень. Блять.

Рана будет отвратительной. Я чувствую острую боль глубоко в мышцах, но не зацикливаюсь на ней. Даже когда теплая кровь льется мне в ботинок, я прочно стою на ногах.

Балансируя, Аврора встает на трясущихся ногах. Ее глаза почти матовые и тусклые, словно тот последний удар вывел ее из строя. О да, она ощутит это в полной мере утром... если доживет до него.

- О, не тяни, - произносит Дориан позади нас. - Хватит играть с девчонкой, прикончи ее.

Повалив меня на пол Аврора, словно кошка, с яростью атакует меня когтями и клыками. Ногтями она царапает мои предплечья и ладони, которыми я прикрываю лицо и шею. Для такой худощавой, она невероятно сильная.

И я могу точно сказать, что она месяцами ждала, чтобы оторвать от меня кусок.

В футе от меня, я слышу крики моих друзей и близких, чтобы я вставала, и их попытки ободрить меня словами через громкие рыдания.

Алекс кричит и проклинает Нико и Ларса, требуя, чтобы его отпустили. Морган плачет из-за меня, при этом несет полный бред.

Я действительно должна перестать мучить их. Они явно не могли знать, что это был мой план с самого начала: пусть Аврора расслабиться и думает, что одержала вверх.

И в тот момент, когда она почувствует, что победила и посмотрит на Дориана с тошнотворной гордостью, я разверну столы и раздавлю эту шлюху, как мерзкого таракана, которым она и является. Просто мысль об этом заставляет Тьму во мне пробудиться.

Иногда ты должна кормить зверя, просто дать ему знать, что ты от него не отказалась.

И покуда он знает, что ты по-прежнему будешь кормить его, вводя в заблуждение одну сторону твоей души, то другая часть души, которая бережет тебя от ранимости, всегда будет служить тебе при любой необходимости.

Быстро убить Аврору это слишком просто. Убийство моей матери, попытка навредить Джареду, украсть воспоминания Дориана и обратить на свою сторону... она заслуживает того, чтобы прочувствовать всю ту боль, которую причинила мне.

И я хочу, чтобы она носила ее, как плащ, в котором проходит до конца дней своих. Я хочу причинить ей боль, которая будет беспощадной и реальной, которая вгрызется в ее кожу.

И каждый раз, при малейшем движении она будет вспоминать мое имя.

Перекатившись, я оказываюсь сверху Авроры, и быстрым движением ударяю ее так, что ее голова поворачивается под неестественным углом. Прежде чем она успевает открыть рот и выплюнуть еще одно оскорбление, я затыкаю его своим кулаком, металлические шипы на костяшках пальцев разбивают ее зубы, как стекло.

Она кричит от боли, но отключается сразу после того как я прикладываюсь кулаком к ее правому глазу, забирая зрение и разламывая глазницу.

Когда я поднимаю кулак, чтобы нанести сокрушительный удар по ее идеальному маленькому носику, я чувствую движение справа и останавливаюсь на долю секунды.

- Я убью тебя, ты омерзительная потаскуха! - кричит Дориан, выставив вперед руки. В его глазах нет ненависти. А только чистое, неразбавленное отвращение. Никогда в жизни бы не подумала, что на меня будет направленно такое количество презрения.

Даже когда он сказал, что убьет меня, я видела, как больно ему признавать это.

Теперь, нет боли в его обещании прикончить меня. Он не врет - он убьет меня. И осознавать это, так же больно, как если бы меня ударили.

Синий огонь ползет вверх по его запястьям, готовясь к удару, его глаза полностью белые. Алекс и Нико пытаются добраться, чтобы помешать, но Дориан быстрее, разъяренный видом его любимой вколоченной в пол.

Когда он уже дышит мне в лицо, я поднимаю руку и обездвиживаю его на месте.

Все вокруг останавливается. Больше не слышны крики и рыдания. Я даже не слышу тошнотворного звука льющейся крови Авроры по полу.

Я смотрю на человека, которого люблю, на незнакомца, желающего мне смерти. На миг я позволяю себе увидеть его таким, какой он есть.

- Прости, - шепчу я. Прости за то, что я сделала. И прости за то, что собираюсь сделать.

Я взмахиваю, только что исцелившимся запястьем, и Дориан с силой впечатывается в стену, образовывая впадину в штукатурке. Он без сознания падает на пол и остальные тут же мчаться к нему, чтобы начать заклинание.

Все равно, я не могу забыть выражение его лица. Которое долго еще будет стоять у меня перед глазами. Он ненавидит меня. Ненавидит. И если верить словам Ставроса, то всегда испытывал ненависть.