Светлые тени

- Нет. - Дориан кладет руку на большое плечо мужчины. - Не как мой слуга. Я хочу, чтобы ты был моим личным советником.

Сайрус поражен, он смотрит то на меня, то на Дориана, ожидая последней фразы.

- Не понимаю. Твой личный советник? Что скажут другие семь семей?

- Ну. Они ничего не скажут, кроме как своих поздравлений, если захотят остаться при дворе. - Дориан глубоко вздыхает и делает шаг вперед, так что Сайрус может видеть твердое намерение в его в глазах. - Ты - моя семья, Сайрус. А значит, ты будешь ходить рядом со мной. Не позади меня. Ты мне нужен, кузен.

Вампир откашливается, без сомнения, почувствовав комок в горле. Дориан похлопывает его по спине.

- Ты подумай об этом и сообщи мне, когда сможешь.

Сайрус склоняет голову в очередной раз. И мы поворачиваемся, мельком я вижу, одинокие красные капли крови, скатывающиеся по его лицу.

- Это было мило с твоей стороны, - шепчу я Дориану, когда он переплетает свои пальцы с моими. - Ему было необходимо это.

- Нам обоим, - отвечает он. - И я серьезно. Сайрус преданный, а также умный. Всегда был таким. И я знаю, как сильно он ненавидит себя за то, кто он, но я не сожалею, что спас его. И если я мог бы сделать, то же самое...

Я сжимаю руку, и останавливаюсь посредине шага, заставляя его повернуться ко мне лицом.

- Ты сделал все, что мог и я горжусь тобой. И ты знаешь, что Нико где-то там, на небесах, смотрит на нас и испытывает тоже чувство гордости. Он любил тебя, Дориан. Он восхищался тобой. И он не хотел бы прожить остаток своих дней никем другим, как твоим младшим братом. Мы должны отпустить его, малыш. Он бы этого хотел. Чтобы обрести покой.

Дориан наклоняется вперед и целует меня, пытаясь скрыть вспышку боли на лице. Но он знает, что я права. Нико не обрадовался бы обращению в вампира. Такая жизнь была бы не для него.

Мы продолжаем наше шествие в толпу, как вдруг кто-то хватает меня за руку. Я думаю, что это Морган позади меня, пытается привлечь внимание, но это оказывается крошечная пожилая дама, которая сидит за одним из праздничных столов.

Ее волосы цвета только что выпавшего снега, и длинной почти до талии.

Одета она была в длинный, коричневый плащ, который выглядел как мешок. А ее глаза... ее глаза были затуманенными.

- Извините, - говорю я вежливо, подавшись вперед. - Вы в порядке?

Женщина не поднимает на меня взгляд, она всматривается в наши переплетенные руки, а на ее морщинистом лице появляется удивление.

- Ты горишь, дитя. Священный огонь внутри тебя.

- Она слепая, - бормочет Алекс из-за моего плеча, - оракулы всегда слепы. Однако, всё видят.

- Простите, - говорю я женщине, которая по-прежнему не отпускает мою руку. - Я могу вам чем-нибудь помочь?

- Нет. Никакой помощи не нужно, дитя. Ибо я нахожусь здесь, чтобы помочь тебе. Видишь ли, есть жизнь внутри огня. Тебе не следует бояться, ибо это благо. Мощное. - И так же быстро как она меня схватила за руку, кладет ладони мне на живот - костлявые, бледные пальцы на моем шелковом платье. - Да, совсем даже неплох. Боец. Тем не менее, в крошечном сердечке есть сострадание. И любовь.

Она поднимает подбородок и встречается со мной взглядом, словно видит меня насквозь. Смотрит прямо в глубь моей души.

- Он любит тебя, дитя, - произносит она, прежде чем поворачивает эти призрачные глаза на Дориана. - И тебя, своего отца.

Я ахнула и сделала шаг назад, прикрывая рот дрожащими пальцами.

- Но... но это невозможно. Я проклята. Я... Я не могу, - я смотрю на Дориана, который бледный как полотно, его глаза широко раскрыты в недоумении.

Старуха улыбается, все больше обнажая десны, чем зубы.

- Жизнь, которую ты потеряла, возродилась внутри тебя. Теперь она останется с тобой. - Затем, как если бы она была в трансе, старуха вздрагивает, несколько раз моргает и отворачивается, возвращаясь к своему блюду.

Я не могу думать. Я не могу чувствовать. Я просто продолжаю дрожать, когда тысяча эмоций врезается в меня на бешеной скорости. Это не правда. Это просто... этого не может быть.

Дориан медленно подходит ко мне и притягивает к себе. Затем своей нетвердой рукой, он нежно дотрагивается до моего живота с такой любовью и нежностью, словно держит в руках сердце.

Я смотрю на него с переполненными от слез глазами, и нахожу, что он улыбается. Сияет от любви и гордости. И надежды.

Затем случается немыслимое.

Он смеется.

Дориан смеется так заразительно, что весь зал на мгновение затихает и смотрит на него. Слезы скатываются из его веселых голубых глаз, он отпускает эмоции, которые подавлял несколько дней, недель, месяцев, лет.

Я со страхом смотрю на него, впитывая ощущения от его руки на моем животе и чистую радость, льющуюся из него. Чувствуя, что, в конце концов, все будет хорошо.

Фотограф просит запечатлеть редкий момент, и мы с радостью соглашаемся. Я машу нашим друзьям снова, Морган, Ларс и Алекс протискиваются к нам. Окутывая нас любовью.