Светлый демон

Началась паника. Толпа завизжала и устремилась кто куда. Охранники Мосягина, не ожидавшие такой развязки, одурело водили пистолетами, не понимая, что предпринять. Я поспешила удалиться. Заказ выполнен в назначенное время в назначенном месте. Мой клиент, упомянутый в газетной передовице первым, мертв.

Подхватив длинный подол, я семенила в дурацком сарафане среди толпы, стараясь не споткнуться. Это давалось нелегко. Чужие туфли жали, меня задевали то справа, то слева потерявшие разум молодые мужики. Они спасали себя драгоценных, не церемонясь с окружающими. В какой-то момент меня с силой дернули за пышный рукав. Кокошник слетел, плечевой шов треснул, но меня не отпускали. Я развернулась, чтобы вмазать наглому кретину, и обомлела.

— Сюда! — бесцеремонно потащила меня ухоженная дама в брючном костюме.

Это была Елена Баринова, моя лучшая подруга по интернату. Я послушно устремилась за ней. Лена открыла ключом дверь в ближайшем переулке и втолкнула меня внутрь помещения.

— Это редакция моей газеты, — пояснила она, проносясь по пустому коридору. — Сейчас здесь никого нет.

Мы оказались в комнате совещаний, всю площадь которой занимал длинный стол со стульями и экран на треноге. Лена уселась во главе стола. Единственное мягкое кресло заученно приняло в объятия ее точеную попку. Подруга тяжело дышала и откровенно рассматривала меня. Под искорками восторга в ее глазах затаился страх.

— Привет, подруга, — выдохнула она. — Классно выглядишь.

Мне было не до бабских комплиментов. Я оторвала болтавшийся рукавчик сарафана и уперлась расставленными ладонями в столешницу.

— Ты знаешь, чем я занимаюсь?

— Слухи доходили.

— Заказчица ты?

— Что? Какая заказчица?

— Ты писала сегодняшнюю передовицу?

— При чем тут…

— Внизу твоя подпись. Отвечай!

— Основу готовит другой сотрудник. Я корректирую и подписываю.

— Что значит «корректирую»?

— Это ближе к политике, чем к журналистике. Упомянуть, кого надо в нужном ключе, вычеркнуть кого не надо.

— Кто написал о Мосягине? Почему он оказался первым?

— Странный вопрос. Он владелец комбината, главный спонсор сегодняшнего праздника. Как без него? Роман Витальевич приезжает в город редко, надо уважить.

— Зачем ты хотела его смерти?

— Я?! По-моему это ты должна мечтать ему отомстить. Он разрушил твою жизнь.

— Я сама ее разрушила.

— Нет, подруга ты ошибаешься. Режиссер твоей трагедии именно он.

— Отключи журналистское словоблудие! Ты не на редколлегии.

— Сядь, — спокойно сказала Елена, извлекая из сумочки тонкую сигарету. — И оторви второй рукав, а то похожа на клоуна на детском утреннике.

Я послушалась. Наряд и правда дурацкий. Заодно скинула туфли, пока они не натерли кровавые мозоли.

— Воды хочешь? — спросила Лена. В центре стола на подносе стояли закрытые бутылочки и перевернутые стаканы. Я потянулась. Она смяла только что закуренную сигаретку и попросила: — Подай и мне тоже.

Мы дружно глотнули из открытых бутылок. Невольно вспомнилось, что всего несколько минут назад самая безобидная жидкость стала причиной кровавой трагедии.

— Ну и денек, — вздохнула подруга.

— Вернемся к режиссеру и его марионеткам, — я напомнила ее же слова о Мосягине.

Елена как-то странно взглянула на меня, наклонилась и, как в детстве, словно доверяла важную тайну, произнесла:

— Недавно я узнала, что твой ребенок жив.

В моих глазах помутнело. Я схватилась за стол. Первый человек за семнадцать лет высказал вслух то, что не раз терзало меня бессонными ночами. Я вспомнила могилку с именем сына и прохрипела:

— Не верю.

— Это правда, Света.

— Я была на кладбище и видела обелиск.

— Там лежит только пакет, который выловили из реки. Когда хоронили Николая Демьянова, его мама настояла на похоронах внука. В маленький гроб положили вещи твоего сына и больше ничего!

— Не трави душу, мне и так больно.

— И все-таки это правда. Мой муж доказал это. Он милиционер и знает свое дело.

— Как его зовут? Я хочу с ним поговорить.

— У нас одна фамилия. — Лена показала на стенд с фотографиями. Под ее портретом виднелась надпись: Главный редактор Елена Барсукова.

Барсукова! Так вот в чем дело. Сменив фамилию, подруге не понадобилась менять подпись. Та же размашистая Бар и завитушка.

— Значит ты с Барсуком… с того самого момента.

— Ну да. Я же говорила, что вышла замуж. Ты поверь, в тот день я не участвовала в идиотском розыгрыше.

— Ты просто получала удовольствие. А я…

— Света, хватит о старом. Твой сын нашелся. Он выжил!

Я растерялась. Росточек счастья не мог пробиться через бетонную плиту страха.

В глубине помещения хлопнула дверь, по коридору застучали шаги. Ворвался возбужденный Барсуков в парадной форме. Я вскочила.

— Сядь! Руки на стол. — Барсуков сверкал бешеным взором и угрожал пистолетом. — Ты-то мне и нужна, паскуда! Дашь показания, что Мосягин был заражен вирусом.

— Каким вирусом? О чем ты? — удивилась Лена.

— Они уже раскусили, что к чему. Я еле ушел. Хорошо, что у меня есть ключи от твоей редакции.

— Гена, успокойся. Может, это даже к лучшему, что Мосягин мертв. Теперь тебе никто не посмеет указывать. Учись у Светы, она выполнила заказ и совершенно не волнуется.