Светлый феникс

И вроде бы леди воспитаны в разных мирах, а их ход мышления очень похож. Виолия несмотря на то, что впитала этикет и традиции Тантерайта с молоком матери, часто отрицала все и не желала многому подчиняться.

Могла и в глаз заехать обидчику прямо посреди праздника или официального мероприятия, где собрался весь высший свет.

Виолия никогда не жаловалась. Даже в детском возрасте предпочитала самостоятельно решать свои проблемы или конфликты. А ведь она — представительница главной ветви первого рода. К ее услугам, как минимум, два старших брата: Авеар и кузен Лейн, которые за непоседливую леди, отомстят так, что мало никому не покажется.

Однако на этот счет у леди Виолии было свое мнение.

Родители только спустя время узнавали о том, что их дочь в который раз повздорила с очередным лордом. Удивительно, но с обидчиками своего пола, Виолия предпочитала действовать не с позиции силы. Хотя, казалось бы, ее вспыльчивая натура должна была брать верх и давать выход в физическом контакте. Но нет, к леди, посмевшей ее обидеть, Виолия применяла острый язык, с которого срывались ироничные, чаще язвительные и не менее обидные изречения.

— Мама, хватит, я поняла! — хохоча заявила леди Виолия. — Папа, спаси меня!

Леди шустро спряталась за отца и вцепилась в него мертвой хваткой.

— Мама, честное слово, ничего же страшного не случилось!

— А надо, чтоб случилось? — раскрасневшаяся леди Рудана стояла неподвижно и мрачно взирала на дочь. — С кем ты поспорила, и кому мы должны кристаллы?

— Не знаю должны ли, зависит от того, кто из вашей перебранки вышел победителем. — Живо отозвалась Виолия, и тут же охнула: магия леди Руданы несильно хлестнула девушку по ягодицам. — Мама, я все поняла, хватит!

— Уже лучше, — сложив руки на груди, ответила леди Рудана. — Итак?

— Если победителем вышел лорд Мэнрайд, то кристаллы должны нам.

— Когда это Мэнор оказывался победителем? — тут же вскинулась леди Рудана.

А ректор громко рассмеялся.

— Арван! — укоризненно позвала женщина. — Ничего смешного не вижу.

— Лоя, радость моя. Так сколько ты сегодня выиграла? — отсмеявшись, спросил лорд Арван, вытаскивая дочь из-за спины и крепко обнимая.

— Триста… Что? Я выиграла?

— Ах ты прыщавый лордишко, — прошипела леди Рудана.

— Не злись, моя радость, — тут же отозвался ректор, — но Лоя, это слишком много. Кто был твоим противником в споре?

— Мой сын! — ледяным тоном донеслось от двери.

На пороге, гордо вскинув голову, стояла леди Изельда.

Леди выглядела безупречно: черные волосы составляли сложную высокую прическу, каждый локон идеально уложен, а виски обвиты тяжелыми каменьями. Платье цвета индиго подчеркивало фигуру и, казалось, делало белоснежную кожу леди еще белее.

Издалека можно было принять женщину за мраморную статую, такой же красивой и холодной была внешность леди Изельды.  Даже в моменты гнева ее лицо оставалось бесстрастным, будто неживым.

Единственное, что выдало степень гнева первой леди рода, это ее появление. Точнее тот факт, что она ворвалась в покои, не утруждая себя хотя бы стуком в дверь, что обыкновенно леди считала высшим проявлением хамства.

— Добрый вечер, леди, — произнес ректор и насмешливо посмотрел на незваную гостью.

Вопреки статусу леди Изельды, никто из присутствующих в этих комнатах, не испытывал к ней ни симпатии, ни уважения. Им приходилось друг с другом считаться, не более.

— Чем обязаны вашему появлению? — леди Рудана и вовсе не скрывала презрения и того факта, что недовольна вторжением в их семейную идиллию. — Мы не ждали вас и совершенно не располагаем временем на светскую болтовню.

Несмотря на то, что леди легко могла найти общий язык практически с каждым человеком, с новой женой Мэнора отношения у нее не сложились. Когда-то давно она пыталась наладить хрупкий мост и разбить стену отчуждения, чувствуя свою вину за то, что смерть Ниты оказалась для нее слишком сильным потрясением и она не смогла с улыбкой встретить новую жену главы рода, которая, по ее мнению, появилась слишком быстро.

Однако спустя время поняла, что той вовсе не нужны были дружеские отношения и симпатии. Леди Изельде доставляло удовольствие повелевать окружающими, дружить та не умела вовсе. А еще находила какое-то странное наслаждение в том, чтобы унижать тех, кто находился в ее власти. Этого принять леди Рудана уже не могла.

Часто леди Рудана мысленно называла Изельду отмороженной рыбой с короной на голове. Женщина не терпела ни высокомерия, ни постоянного указания на статус, который занимала леди Изельда. Первая леди рода искренне полагала, что если часто напоминать о своём статусе, ее будут все уважать и беспрекословно слушаться. Однако, это срабатывало лишь с прислугой.

— Нет времени на светскую болтовню? — царственно шагнув в комнату, протянула леди Изельда. — Смею напомнить, что вы гости в моем доме, и, если я посчитаю нужным поговорить с вами, значит я это сделаю в любой момент времени.