Светлый город

Это было невообразимо. Срединный перевал плотно контролировался аланами, самым мощным племенным союзом на Кавказе. И уж кого-кого, а арабов пропускать через центр своих земель они вряд ли были заинтересованы. Но так или иначе, они прошли. Результат можно было видеть своими глазами. Пехота побежала теперь на юго-восток.

- Прикрыть пехоту! Обороняясь с северо-запада и юга, отступать в к семендерской косе, где построить вал и занять оборону!

Вечер встретил войско без тяжелых потерь, но в крайне невыгодном для степняков положении: на узком плоском морском перешейке, зажатом в единственной точке выхода огромной армией. Отступить по морю было невозможно: небольшое количество судов красного (Атыл) и синего (Дон) караванов за один рейд не погрузили бы и десятой части войска, а с полной нагрузкой оказались бы в крайне угрожаемом положении по отношению к флоту неприятеля, тоже весьма малом, но без нагрузки становившимся куда более маневренным.

Противник мог бы взять Семендер, приставив к охране входа на перешеек и пятую часть армии, но было очевидно, что все войско на завтра готовится к штурму косы. Не осталось сомнений, что цель похода – столица кагана, город Атыл. Тогда противник не мог оставлять за собой серьезных группировок, таких как армия Синая.

Кавалерия, лишившаяся свободы маневра, приуныла. Синай стал готовить отряды к переправе частично на кораблях, частично вплавь через пролив. Он вспомнил иронические замечания Ханукки, любившего плавание, в адрес хазарской кавалерии, действовавшей в районе Великой реки, на берегу моря, которое все соседи и даже китайцы называют Хазарским, и при этом бойцы которой в большинстве своем не любят и не умеют плавать. Противник, естественно, расставил посты между Семендером и косой, чтобы воспрепятствовать возможной переправе, но, честно говоря, он мог бы так и не беспокоиться.

Зато пехота, поставленная в безвыходное положение, и, одновременно, вновь вооруженная, окопавшаяся, с бурдюками, наполненными водой, готовилась тушить огненные шары, осознав, что это вовсе не магия, на удивление успокоилась и деловито располагалась к обороне.

Синай за ночь в пяти местах перекопал перешеек земляным валом, заставив участвовать в земляных работах всех без исключения с поочередным отдыхом не более 4 часов. За ночь же по северным рукавам Терека были доставлены деревья и деревянные балки а так же доски, которые удалось только найти в Семендере и окрестностях. Из них были наспех сколочены плоские муляжи караванных судов и выставлены на рейд так, чтобы со стороны флота противника не было заметно подмены. В это время реальная эскадра судов начала переправлять кавалерию на материк к северу от Терека.

Неприятель начал штурм утром с обстрела «магическими» шарами. Но это не привело ни к чему. Большинство шаров отскакивало от вала, те, что удавалось забросить за вал, быстро тушились и производили лишь массу дыма. Затем на вал ринулась кавалерия, но оказалось, что там их ожидает стена пик – те, что удалось сохранить, и копий, которые использовали легковооруженные всадники хазар. Тогда на штурм пошла пехота противника. Понеся средние потери, готская пехота отступила ко второму оборонительному рубежу. Когда неприятель попытался использовать катапульты, сделала вылазку легкая хазарская конница и две из машин разломала полностью, а еще две серьезно повредила. В это время удачно атаковали конные лучники противника, осознав, что у штурмовых орудий беречь уже некого.

Так с переменным успехом ситуация развивалась до полудня, когда войско отступило за последний рубеж, но переправлено «на материк» было еще не более половины воинов. И тут к Синаю подбежал кормчий одного из судов красного каравана.

- Командующий, огромный флот!

- ??

- Мы никогда такого не видели. Больше сотни кораблей. Паруса полосатые.

- Это рус. Значит, Ханукке удалась его очередная авантюра, сказал командующий, улыбаясь.

Царская игра

Ханукка вырулил к пристани царского острова и отпустил весла. Лодка плавно заскользила вдоль мостков. Не дожидаясь, пока мальчишка – портовый рабочий остановит ее и привяжет к металлическому кольцу, ханукка с несвойственной степенному караванщику и отцу пятерых детей прытью вскочил на мостки, с них перепрыгнул на пристань и стремительно направился к массивным крепостным воротам, защищавшим вход в сады. Через них дорога шла в столовую дворца, где ему и была назначена встреча с царем. Действующий, в отличие от кагана, жившего в районе храмов, памятников, кладбищ и библиотеки, правитель, как это у него водится, решил поговорить в неформальной обстановке.