Светлый лик смерти

– Скорее насчет ее сына. Ты можешь меня презирать, Юрик, но я не смогла справиться с чувством глубокого недоверия к Владимиру Алексеевичу Стрельникову, поэтому все сведения о нем собирала окольным путем. В частности, через Анну Леонтьеву, которая дружна с Аллой Сергеевной и недолюбливает самого Стрельникова. И через ее мужа Геннадия Федоровича Леонтьева, который обожает Стрельникова и равнодушен к Алле Сергеевне. Из сопоставления того, что я от них узнала, выясняется такая картинка: Алла Сергеевна систематически тянет деньги из Стрельникова на мнимые нужды, каковых на самом деле у нее нет. Геннадий Федорович с пеной у рта мне доказывает, какой его друг благородный и порядочный, и даже, уйдя от жены и находясь фактически в разводе с ней, давал за это время несколько раз большие суммы на дорогостоящие пластические и косметические операции, потом оплачивал Алле евроремонт в квартире и дважды – ремонт машины. Еще два раза давал деньги на то, чтобы она съездила отдохнуть за границу и ни в чем там себе не отказывала. А жена Геннадия Федоровича Леонтьева Анна, не зная о моей беседе с ее мужем, смотрит на меня ясными глазками и рассказывает, какая Аллочка изумительная красавица, выглядит лет на тридцать, хотя у нее уже взрослый сын, и это без всяких косметических и пластических операций, все от природы. Аллочка такая труженица, света белого не видит, днями и ночами пропадает в своем Доме моделей, даже в отпуск не ездит никуда, кроме дачи, чтобы можно было в любой момент вернуться в город, на работу. У нее до такой степени нет времени ни на что, кроме работы, что она даже ремонт в квартире сделать не может. Я, Юрочка, готова допустить, что преданная и любящая подруга не станет рассказывать посторонним о том, при помощи каких усилий удается Алле Стрельниковой сохранять молодость и красоту. Но насчет ремонта она не врет. С Аллой разговаривал Миша Доценко, причем не один раз, он был у нее дома. Никаким евроремонтом там и не пахнет. И машину Аллы Сергеевны Миша посмотрел тихонечко по моей просьбе. Никакого дорогостоящего ремонта там не было. Машина 1992 года выпуска, в авариях не была, и даже такая технически тупая особа, как я, понимает, что дополнительных денег в нее не вложено ни копейки, кроме, может быть, сигнализации. Так вот теперь спрашивается в задачке, куда Аллочка Сергеевна девает эти деньги? Правильно, отдает сыну Сашеньке, который на них тешит свою азартную психику. И Сашеньке без этих дотаций будет совсем худо, то есть скучно жить на этом свете. Зато у Сашеньки есть подружка Наташенька, девушка экстра-класса, ездит на собственном автомобиле, более чем прилично зарабатывает, так как знает бухгалтерию, компьютер и два иностранных языка и работает в крупной фирме. Наташенька у нас тоже страстный игрок, причем даже еще более страстный, чем Сашенька, так, во всяком случае, уверяют завсегдатаи тех мест, где они регулярно играют. Ты куда меня везешь?

– На работу. Разве мы не на работу едем? – удивился Коротков.

– Да ну тебя, Юрик, я тебе рассказываю историю, соловьем разливаюсь, крыльями машу во все стороны, а ты меня не слушаешь. Я для кого стараюсь-то? Для себя, что ли?

– Я тебя слушаю очень внимательно.

– А если внимательно, тогда ты должен понимать, что не на работу мы с тобой едем, а совсем в другое место. Во-первых, надо узнать, нет ли у фирмы, где работает наша подружка Наташенька, деловых контактов с фирмой, где работает Дербышев. Во-вторых, надо узнать, не продавала ли владелица брачного агентства «Купидон» конфиденциальную информацию о Людмиле Широковой, и если продавала, то какую и кому. И в-третьих, надо узнать, встречались ли когда-нибудь Людмила Широкова и Лариса Томчак с сыном Стрельниковых. Иными словами, знают ли они его в лицо.

– Я что-то не улавливаю ход твоих мыслей, – нахмурился Коротков. – Конечно, я тебе, мать, полностью доверяю, и если ты говоришь, что это все надо узнать, мы поедем и узнаем, но мне, честно признаться, не совсем понятно, и вообще есть хочется.