Светлый лик, темный след

Кис нашел сайт агентства в Интернете. Так, адрес, режим работы… Прекрасно, они там бдят круглосуточно! Оставалось узнать, дежурит ли в этот вечер Алевтина Петровна.

Он набрал номер.

«Она у нас больше не работает», – голос ответившего был суховат, даже грубоват. Сейчас в детективных агентствах подвизается люд совершенно разный, от бывших инженеров до бывших военных. Голос принадлежал, скорее, последнему.

Алексей поинтересовался, как можно связаться с Алевтиной Петровной, и за те несколько секунд, на которые онемел его собеседник, понял, что придется в «Орел» подъехать. К тому же агентство находилось на проспекте Мира, а это как раз по дороге домой.

– Я частный детектив, Алексей Кисанов, агентство «АКИС», – с порога заявил Кис и, несмотря на то что в комнате находились три человека, направился прямиком к мужчине лет шестидесяти, сидевшему за столом у окна: его внешность очень подходила к голосу в телефоне.

На широком подоконнике стояло множество комнатных растений – стараниями женских рук, скорее всего, – и этот живой зеленый фон диссонировал с грубо вырубленным лицом мужчины. Две глубокие морщины перерезали его от крыльев носа до квадратного подбородка, еще одна рассекала лоб. Небольшие, глубоко посаженные глаза прятались под кустистыми бровями. Такого нелегко будет разговорить, подумал Кис, протягивая ему удостоверение.

– Это я звонил вам сорок минут назад.

– Я так и понял. Если у вас есть какое-то дело, я смогу вам помочь. У нас тут все агенты… – он поискал слово, нашел и выговорил, тщательно артикулируя, – взаимозаменяемы.

– Мне нужна Алевтина Петровна.

– Как я вас уже проинформировал, она у нас больше не…

– И связаться с ней нельзя, – констатировал Алексей, обрывая ненужный поток слов. – Что с ней случилось?

Кустистые брови приподнялись, глаза выглянули из-под них настороженно, как зайчики из-под корявых корней дуба. Они оказались до неприличия синими, такие бы девушке.

– Присядьте, – кивнул кустистый на стул возле стола.

Это был неплохой знак. Начало разговора, хоть пока еще зыбкое.

Алексей прочитал на бейджике: Сергей Степанович Никонов. Сел на стул.

– Я не говорил, что с ней что-то случилось, – сухо заметил Никонов.

– Не говорили. Я догадался.

– Зачем вам Алевтина?

– Она вела одно дело. Отец нанял ее следить за женихом дочери. Но дочь все же вышла замуж против отцовской воли, и тот Алевтину отставил. Тем не менее, пока она работала, компромата на жениха не нашла. Однако могла заметить какие-то мелочи, которые заказчику не показались интересными. А теперь та самая дочь в беде. И я пытаюсь ее спасти.

– Думаете, что жених причастен?

Кис покачал головой.

– Не знаю. Все очень запутано. Девушку – ее зовут Ася – обвинили в убийстве соседки. Я уверен, что это подстава. У жениха – то есть теперь мужа – была возможность ее подставить. Но мотива я не вижу. Поэтому мне нужно узнать все, что накопала на него Алевтина Петровна, до последней детали.

– Вот оно что… – пробормотал Сергей Степанович.

Зайчики снова высунули мордочки из-под корявых корней. Некоторое время Сергей Степанович молча смотрел на детектива, и последний испытывал странную неловкость из-за яркой синевы его глаз.

– Убили Алю, – произнес он вдруг. – Убили.

– Мои соболезнования, – пробормотал Алексей.

Он предчувствовал что-то подобное. Точнее, не предчувствовал, а учуял в разговоре с Никоновым, еще в самом начале их диалога по телефону.

– А что с ней… как убили? Нашли ли убийцу?

– Напали в подъезде. Ограбили и ножом пырнули. Время было позднее, мы тут, видите, круглосуточно, вечерняя смена уходит в одиннадцать, на ночь остается только один сотрудник… Пока Аля добралась до дома, уже полночь наступила. Успела она закричать или нет, теперь не узнать, – соседи ничего не слышали. А когда ее нашли, она уже кровью истекла…

На столе Сергея Степановича стояла небольшая фотография в рамке. Полная женщина лет пятидесяти пяти в бордовом платье с брошью из светлого камня, скорее всего «лунного». Лицо миловидное и улыбчивое, ямочка на левой щеке. Кис почему-то подумал, что это и есть Алевтина Петровна. Была ли она ему женой или он только начал за ней ухаживать? Или еще даже признаться в чувствах не успел?

Поразительно, как часто в его профессии приходится прикасаться к чужим, очень личным тайнам, – невольно, вынужденно. Чуть только тронешь – будто нечаянно сдвинешь крышку, и под ней в щелку увидится необъятная глубина колодца. Глубина чужой судьбы. Сам и знать ничего не хочешь – зачем? – но уже что-то узнал помимо воли. Уже прочувствовал чужую боль. Уже поранил об нее собственную душу…

– И убийцу не нашли, – сурово добавил Сергей Степанович, глянув на снимок.

– Но вы не верите в ограбление? – Алексей сам не поверил, потому и спросил.

– Естественно, нет. Грабители не поджидают людей среди ночи в подъезде, чтобы отнять кошелек.

– И ценностей у нее было мало, полагаю.