Светлый оттенок тьмы (СИ)

Кьяра понимала: скажи она правду, её не простят, хоть она ни в чём и не виновата. Она не звала упырей, но считалась одной из них.

Оставалось лишь гадать, что будет с ней дальше.

А дальше её ждала новая беда...

Глава 3. Участь.

- Вот ты где, исчадие преисподней!

Голос был подобен холодному ветру. Ни нотки тепла, ни жалости. Его хозяин ворвался в замок Свита Ведича, распахнув двери настежь, и звук его тяжёлых торопливых шагов был подобен ночному кошмару. Хотелось проснуться и убежать прочь.

Кьяра вышла из-за стола, где сидела в одиночестве, допивая остывший травяной чай, и несмело взглянула на гостя.

Что-то в его лице показалось знакомым, и в то же время, она была уверена, что видит его впервые.

- Помнишь меня?

- Нет.

- Я Ромул Айулла, твой дядя.

Кьяра вспомнила, что отец рассказывал о своём младшем брате, однако сам он никогда их не навещал. И мама отзывалась о нём не слишком лестно. Почему он появился именно сейчас?

- Собирайся, - коротко велел он.

- Куда? - робко спросила Кьяра.

- Ты ещё смеешь открывать рот? Запомни, мелкая упырка, теперь я твой хозяин. Пока не выдам замуж. И чтоб не смела даже и глаз поднять, пока не велю.

Он глянул на неё свысока, с презрением, только что не плюнул, а после ушёл во двор. Плечи Кьяры затряслись от рыданий. Однако помочь было некому: согласно законам Равнин любая женщина или девушка была целиком во власти покровителя. Будь-то отец, муж, брат или опекун. Идти ей было некуда, разве что в лес. Но там её непременно схватят упыри. Поэтому Кьяра уныло побрела собираться.

Вещей у неё оказалось немного. Ромул пересмотрел все и выбросил половину. Затем указал пальцем на Вишанку и сказал:

- Эту мерзость оставь здесь.

- Это подарок отца, - возразила Кьяра, прижимая змейку к груди, - я без неё никуда не пойду.

- Ты хочешь, чтобы я открутил ей голову?

- Нет, - в ужасе прошептала Кьяра.

- Тогда позаботься о том, чтобы я больше не видел эту гадкую рожу.

Вишанка юркнула в вырез платья, со страху оцарапав кожу. Небольно, но на груди выступили капельки крови. Ромул как-то странно посмотрел на Кьяру, фыркнул и взобрался в седло.

- Полезай на лошадь, - кивнул он на кобылу, привязанную к крыльцу.

Кьяра перекинула через седло узелок с вещами и с трудом, путаясь в длинных юбках, вскарабкалась на спину лошади.

- Ты ещё и неуклюжая, - сказал Ромул.

Кьяра мысленно пожелала ему свалиться под копыта коня - так, чтоб внутренности полезли наружу, но промолчала и нехотя отправилась вслед за ним.

****

Как ни странно, они вернулись в замок отца. Кьяра с болью рассматривала некогда родные стены. Всё изменилось до неузнаваемости.

Двор был старательно вычищен от всякой растительности, хотя раньше повсюду были клумбы, поросшие голубыми васильками и маками. Больше они нигде не росли. Отец заботился о цветах едва ли не больше, чем о своих девках-дивницах. Теперь же вместо клумб была вытоптанная до глади земля.

На окнах второго этажа вместо развевающихся штор виднелись железные решётки. А сам замок выглядел мрачно. Но в нём явно кто-то жил. Она заметила круглые румяные лица, с любопытством выглядывавшие из окон. Новые слуги?

- Что застыла? Слезай!

Ромул стянул её с лошади и поволок внутрь замка. Швырнул на лавку и схватил двумя пальцами за подбородок.

- Будешь послушной девочкой, я тебя не стану трогать.

Но знай - я ненавижу, когда мне перечат.

Кьяра сглотнула противный комок, подступивший к горлу, и вымученно кивнула.

- Вот и славно!

***

Какое-то время Ромул держал слово. Кьяра вела себя тихо, почти не покидая комнаты, выделенной ей на первом этаже. В комнате было лишь одно небольшое окошко под самым потолком, и постоянно царил полумрак, однако ей нравилось. Она уж точно не смогла бы жить на втором этаже - там, где некогда была комната её родителей, а также её собственная, полная тягостных воспоминаний о счастливом детстве.

Кьяра до сих пор не могла заставить себя даже ступить на лестницу...

Однако спокойствие длилось не долго.

Она была в саду, когда Ромул позвал её - всё таким же ледяным и равнодушным голосом, как и всегда, и велел собираться.

Кьяра побоялась спросить у него, куда они едут, а дядя молчал, лишь изредка поглядывая на неё всё тем же странным взглядом.

Они ехали через поля, и Кьяра с любопытством глядела по сторонам. Поля тоже изменились. Они казались пустыми. Бесконечное море жёлтых пушистых цветочных головок, равнодушно раскачивающихся на ветру.

- А куда подевалась нечисть? - осмелилась спросить она Ромула. Тот лишь скривился.

- Я разогнал эту свору бездельников. Нечего кормиться на моей земле.

Кьяра даже не знала, что и сказать. Ромул был совершенно другим, чем её отец. Но теперь весь мир, который когда-то строил Браш Айулла, был разрушен. И она ничего не могла с этим поделать.

Миновав сотни вёрст полей, они, наконец, остановились возле одинокого холма. Ромул слез с лошади и встал на четвереньки. Прикоснувшись лбом к земле, он прошептал какое-то заклинание, и земля расступилась.

- Ну! - нетерпеливо сказал он Кьяре, - чего застыла? Прыгай.