Светлый оттенок тьмы (СИ)

- Это все теперь неважно, любовь моя, - сказал Карс.

- Мне - важно! - Кьяра упрямо вздёрнула подбородок, как вдруг странное выражение лица упыря заставило её съёжиться и сделать шаг назад, - что ты задумал?!

Глаза Карса сверкали, будто чёрные звёзды, пересыпаясь искрами безумия. Чёрные, как смоль, волосы, казалось, ожили и окутали голову ореолом тьмы. Он ещё никогда не казался ей таким прекрасным...

Таким прекрасным и неумолимо страшным...

По телу пробежал холодок страха, и она застыла, как статуя, не в силах пошевелиться. Сердце будто сжала сухая ладонь и держала, не давая биться. Кровь возмущённо стучала в ушах, призывая выдохнуть, но она не могла...

- Я тоже не могу подвести своих людей, Кьяра, - почти равнодушно сказал он, - вот уже много лет они идут за мной, а ведь я даже не чистокровный упырь. И они верят мне... Вся моя сила - в их вере... И я не могу показать себя трусом.

- Ты никогда не был трусом, - прошептала Кьяра, - что ты задумал?

- Мы победим... Мы просто не можем проиграть... Мы разобьём каменных людей, владык, волхованцев. Они ещё не знают, на что мы горазды, когда сильны... Когда мы возьмём всю силу... Всех первых жён и старших дочерей... Сегодня будет великое жертвоприношение, моя царевна.

- Нет, Карс! По-моему, это слишком высокая цена! Остановись. Эти женщины умрут зря...

- Вот только ты не веришь в меня, Кьяра... Может, потому, что не любишь...

- А причём здесь любовь?

- Любовь во всём, милая моя... Любовь во всём... Любовь - это главная жертва, которая окупит всё. И я готов её заплатить.

- Что ты задумал, Карс? - снова прошептала Кяьра, пятясь назад, и упёрлась в стену. Во всех смыслах. Ей некуда было идти, некуда было деться. Карс приблизился и прижался к ней почти вплотную. И во взгляде его больше не было ласки. Это был жестокий расчётливый взгляд.

- Пора тебе отдать дань своей семье, упырка.

- Ты считаешь, что моя жертва принесёт пользу? - она улыбнулась. Улыбка вышла жалкой. Она чувствовала, как трясутся губы.

- Это вдохновит моих людей ...

Карс схватил её за горло и впился зубами в шею. Кьяра пыталась вырваться и молотила его кулаками по груди, пинала ногами, однако проклятый упырь оказался силён. Сльнее, чем она ожидала. И тогда она перекинулась и засияла.

Пусть попробует сунуть её в жертвенный огонь, жалкий предатель...

Пусть только попробует...

Карс отпустил её горло и отвернулся. Сияние дивниц причиняло невыновимую боль, обжигая чувствительную упырскую кожу. И она вдруг вспомнила, почему в Равнинах раньше не было упырей. Они не выносили дивниц...

- Ты ведь знаешь, что тебя надолго не хватит, - грустно усмехнулся он.

Несмотря на муки, Карс не отпускал её руку, впившись в неё, будто железными клещами. Всё так же, не глядя на неё, он потащил упирающуюся Кяьру в пещеру. Она сопротивлялась, падала на пол, и тогда он волочил её, хватая второй рукой за волосы. Маленькая дождевица выскользнула из-под платья Кьяры и яростно кусала его за всё, до чего удавалось добраться, однако Карс, казалось, не замечал боли. Не замечал, и не испытывал ни капельки жалости...

****

Карс запер её в темнице и выбежал наружу. Он был возбуждён - так, как никогда в жизни. Где, интересно, спрятались две его молоденькие жены? Сейчас он так их хотел - грубо, страстно, так, чтобы пищали от боли и наслаждения.

Его маленькая упырка...

Его холодная неприступная и такая желанная Кьяра Ведич-Айулла...

Как же ему будет её не хватать!

Но он не может поступить иначе. Он ничего им не отдаст. И даже если последний упырь умрёт на этой земле, проклятым волхованцам останется кукиш в виде груды погасших кристаллов. Две оставшиеся ярилицы никогда не смогут их зажечь...

Но как же боятся его люди. Даже отсюда он чувствовал страх и недоверие, поселившееся в их душах. Никто не хотел умирать...

Однако когда он предаст жертвенному огню Кьяру и остальных женщин, они воспрянут духом. Источник удивительно влиял на упырей, наполняя их верой в собственные силы.

В его силы...

- Карс, - позвал его один из помощников, - у нас почти всё готово.

- Всех собрали?

- Разве ты не слышишь плач?

Карс ничего не слышал. В голове стоял туман. Он уже ликовал, воспивая победу. Возможно, слишком рано. Возможно, напрасно. Но ему нравилось это чувство, и он не желал с ним расставаться.

Да, он не слышал плач. Он никогда его не слышал. Все рождены, чтобы умереть, и желательно сделать это не напрасно.

Карс посмотрел на жертвенный очаг. Три седовласые упырки сидели рядом с ним, взявшись за руки, и раскачивались, напевая обрядную песню. Пламя источника было большим - ведь недавно он отдал ему Таису и Паллану. Но сегодня ночью станет ещё больше, особенно, когда в него войдёт Кьяра. Оно вспыхнет, взорвётся столпами искр. Всё должно быть зрелищно и ярко, иначе упыри не поверят и выберут себе другого вожака...

Карс надеялся, что его народ оценит должным образом его жертву. Дьявол, даже если ему придётся принести в жертву всех своих жён!

- Лавр сбежал, - воскликнул кто-то за его спиной. Карс вздрогнул, выбираясь из уютного кокона мыслей, и нахмурился.

- Что значит, сбежал?