Свето-Тень (СИ)

- Полагаешь, стоит подождать очередного приступа безумия?

- Безумие очищает. Тебе пока не осознать этого, потому просто запомни.

Двусмысленное замечание, на которое у меня нет ответа.

Он первый прерывает затянувшуюся паузу.

- Знаешь, я не хотел критиковать, но ты довольно глупо израсходовала шанс, который у тебя был.

- О чем ты?

- Я о них молю: не о ВСЕМ мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои [14], - нараспев цитирует призрак. - Я ценю твою заботу о близких, но разве ты стала счастливее, поглядев на них?

Мне снова нечем крыть…

- Взгляни с другой стороны. Попроси ты показать тех, кого считаешь врагами, могла бы узнать нечто полезное для себя. Всегда важнее знать, чем заняты враги, нежели друзья.

- Пожалуй, ты прав, - поразмыслив, отвечаю я. - Но жалеть уже поздно. Скажи, то, что я видела - происходит сейчас?

- Ближе всего настоящее, может недавнее прошлое или скорое будущее. Мои картины не хронометр. И не часы с кукушкой.

В том, что заточение мое было полу-официальным, крылось одно, но значимое преимущество. Меня никто не обыскивал, все личные вещи, захваченные со "Странника", остались при мне. Даже тусклая и бесполезная Звезда Атиров. Чуть больше пользы принесла косметичка, позволившая не опуститься до грязного нечесаного животного.

И самой нужной, эффективной и прочее, оказалась моя рукопись. Каждое бодрствование я проводила, перелистывая странички, покрытые неразборчивым почерком, вчитываясь в отдельные отрывки… Зачастую возникало желание что-то поправить, внести новый, более красочный элемент в повествование, но я непреклонно давила его в зародыше. Это ведь не роман, а дневник. Назначение его - не захватывать яркостью художественного изложения, а сохранить в целости мои похождения, злоключения, переживания…

Еще у меня появилась привычка: записывать последние сны, ведь реальность, до предела однообразная, не содержала ничего, стоящего описания.

Сильнее всего я жалела об отсутствии хорошей книги, она могла бы занять мои мысли.

Что ж, ввиду скудости развлечений, дневник мой являл собою весьма приемлемый способ скоротать время…

Земля окончательно впитала влагу. Камни потускнели, а зеленый туман вновь расползся по округе, восстанавливая прежние границы царства, ненадолго суженные до бездонного ущелья прошедшей грозой.

Дух, именующий себя предначертанием, куда-то запропастился, и мне, привыкшей уже к завсегдашнему собеседнику, стало откровенно скучно… Тогда же мне вздумалось, что здешний мрачноватый пейзаж с налетом таинственности может служить отличным фоном для медитации. Уж всяко лучше серой ограниченной клетки с искусственным воздухом.

Сидеть на земле - довольствие для избранных, к коим я себя не отношу, потому пришлось пересилить суеверный страх, внушаемый мне неровным жертвенным камнем. Я ведь уже видела, как его используют в качестве скамьи. Зажмурившись, преодолеваю расстояние до алтаря и забираюсь на него с ногами. Камень шершавый и теплый на ощупь…

По правде говоря, это мой первый позыв такого рода: на Земле я не была поклонницей медитативных погружений, да и дела, дела… А в Империи водоворот событий закружил меня, и в водовороте этом не нашлось места для созерцаний.

За неимением опыта я принялась импровизировать. Вспомнив образ Флинера, погребенного под гладью глянцевых волн, приняла позу лотоса. Ладони сами легли на колени, веки сомкнулись, отяжелели, и шепот легкого ветерка стал громче, призывнее. В живом его шепоте зазвучал серебряный звон колокольчика, и я устремилась за ним…

Меня настиг раскаленный первозданный хаос, его бурлящий поток кипел и плавился, изгибался огненными дугами и взрывался фонтанами лавы. Высоко над огневой феерией раскинулись тончайшие, словно сплетенные из облаков, анфилады порядка. Толщина их не превышала листа картона или, скажем, апельсиновой кожуры.

Над всеми этими аллегориями раскинулся мир, обыденный в своей материальности, единый во все времена вне зависимости от захвата территорий.

Время от времени особенно высокая дуга пламени прорывалась сквозь не слишком серьезный заслон порядка и извергалась на поверхности неожиданным гейзером.

Ни одна из аллегорий не была подписана, но чувство глубокой убежденности не покидало меня: именно порядок и хаос наблюдала я в своей недолгой каталепсии, которая моментально распалась обесцвеченной мозаикой, стоило мне ощутить, что уединение мое нарушено.

- А раньше тебе не нравилось это место, - замечает призрак. - Стоило отлучиться ненадолго, как ты обратилась к его гармонии. Однако, не могла бы ты освободить мой камень?

Я поспешно сползаю с седалища, на ходу разлепляя воспаленные веки.

- Не знала, что ты покидаешь сии скалы. Слишком хорошо ты в них вписываешься.

Надеюсь, удивление в моем голосе несколько прикрывает откровенное хамство…

- Я и правда стараюсь уходить от них как можно реже. Полагаю, ты оценила их энергетику?

Да уж, и мой насморк тому в подтверждение…

- Что же может вынудить тебя расстаться с милым краем? - спрашиваю я, не пряча ехидства. Настроение у меня гадкое, не иначе к простуде.