Светоч любви

Джейсон опять зашевелился. Я взяла его руку в свою, и его пальцы обхватили мою ладонь. Он спал, не ведая ничего. А если мы выпьем содержимое пиал, для нас наступит вечная тишина. Ночью слуги Чан Чолань заберут наши тела, запакуют в мешки и выбросят в море. И никто о нас больше не услышит. Это будет еще одна тайна. На этой земле полно тайн. Мне казалось, что я слышу, как Лилиан Ланг обсуждает эту тему на одном из приемов, многозначительно сверля глазами Джолиффа. Его первая жена умерла насильственной смертью. А вторая — вообще исчезла.

О, Джолифф, думала я. Тебе тоже грозит опасность. Мысли беспорядочно теснились в голове, а время шло, и минута за минутой уходили в прошлое. Сколько мне еще отпущено времени? В любой момент в решетке двери может возникнуть чье-нибудь лицо.

Шаги. Я подбежала к решетке.

Я не могла поверить глазам. Казалось, что это сон. Так просто не могло быть. Как могло случиться, что Джолифф нашел меня здесь?

Но это не был сон. Это было его лицо — жутко встревоженное, а потом такое счастливое, что мое сердце запрыгало от радости.

— Джейн! — закричал он.

— Джолифф, дорогой!

Решетка отодвинулась, и он заключил меня в свои объятия.

УСАДЬБА РОЛАНД

Глава 1

Спасла меня Лотти. Она прорвалась к Джолиффу и рассказала ему всю правду. Она выполняла инструкции и довела до смерти Сильвестера. Чан Чолань верила, что Дом тысячи светильников будет принадлежать Адаму, когда Сильвестер умрет. А тот в свою очередь оставит его Чин Ки. Лотти выполняла то, что ей было приказано, вовсе не потому, что считала это справедливым, а потому, что свято верила: Сильвестер должен умереть во имя блага ее предков.

Когда выяснилось, что дом мой, Чан Чолань надеялась, что я выйду замуж за Адама, который нашел бы возможность вернуть дом его законному владельцу… Следовательно, рано или поздно хозяином дома все же стал бы Чин Ки.

Итак, когда я вышла замуж за Джолиффа, то мне был вынесен смертный приговор. Исполнение его было поручено Лотти. Она должна была убрать меня, а затем и Джейсона тем же способом, что и Сильвестера.

Но девушка попала в сложное положение. Она искренне любила нас — Джейсона, меня и Джолиффа. Но Адам был ее сводный брат, так же как и Чин Ки, и, будучи дочерью Чан Чолань, она считала, что у нее есть долг перед семьей.

Она колебалась в нерешительности, Чан Чолань оказывала на Лотти растущее давление, но та все же не выполнила точно инструкции. Благодаря этому я не умерла. А может быть, свою роль сыграли молодость и здоровье — яд не подействовал на меня так сильно, как на Сильвестера.

Чан Чолань заставляла Лотти надевать маску Смерти и внушать мне, что я страдаю галлюцинациями. Так уже было в случае с Сильвестером.

Зная о тайнике, именно Чан Чолань велела прятать туда маскарадный костюм — подальше от любопытных глаз.

И Лотти слушалась ее. Бедная Лотти, терзаемая противоречивыми эмоциями, подложила мне денежный меч, давая знак о предстоящей смерти. Мне надо было подготовиться к ней.

Полуангличанка, полукитаянка, воспитанная в духе старокитайских традиций, но попавшая под влияние английского здравого смысла, она просто разрывалась, не зная, как в конце концов поступить. Она хотела убить меня и все же спасла — в конце концов. Лотти и боялась не выполнить в точности инструкции Чан Чолань, и не хотела их в точности выполнять. Именно потому, что яд не подействовал на меня так легко, как в свое время на Сильвестера, она решила ускорить события. Так появился вариант завести меня наверх и вытолкнуть из окна. Лотти знала, что так погибла Белла, и решила, что Чан Чолань будет довольна, если я погибну так же.

В тот раз она буквально напичкала меня наркотиками и повела в верхнюю комнату.

И не появись Джолифф в нужный момент, наверное, я погибла бы. Я была уверена, что его заставила проснуться любовь ко мне, это она сказала ему о грозящей опасности.

К Лотти я не испытывала вражды, потому что понимала ее образ мышления и психику, взращенные китайскими обычаями и логикой.

Чан Чолань покончила с собой, выпив яд, который предназначался мне. Она считала, что потеряла лицо в происшествии со мной. Она не сумела убрать нас и возвратить дом законным, как она считала, владельцам. Она родила дочь, которая была наполовину иностранкой, сын — это совсем другое дело. А за дочь боги прогневались на нее. Дочь предала ее, став на сторону чужеземных дьяволов и не помогла искупить грех, которым она считала любовь к иностранцу. Она проиграла, причем так, что надежды на победу в будущем не оставалось.

Адам решил, что ему лучше покинуть Гонконг, хотя бы на время. Он всегда умел скрывать свои чувства и на этот раз тоже остался верен себе. Мне было трудно определить свое отношение к нему, потому что было много такого, за что я простить его не могу. Прежде всего, за смерть Сильвестера.