Читаем Светоч разума. Рациональное мышление в XXI веке полностью

Новые знания заставили нас пересмотреть наше представление о стойкости чернил, которые использовались для письма на пергаменте. Но означает ли это, что мы также должны пересмотреть наше понимание юридического смысла текста, написанного этими чернилами? Должны ли мы теперь чувствовать себя обязанными полностью пересмотреть нашу правовую систему? Конечно, нет. Сделать такой вывод – значит совершить серьезную категориальную ошибку. Химический состав чернил, которыми написан документ, не имеет никакого отношения к юридическому содержанию документа, которое принадлежит более высокому, более абстрактному уровню.

Понятие категориальной ошибки можно выразить проще и ярче следующим образом: стихотворение не становится менее красивым, если оно написано чернилами другого цвета.


Когда оправдан подход высокого уровня, то есть когда следует рассматривать объект как целое, а не анализировать его основные составляющие по отдельности? Разве не все взаимосвязано? Если мы думаем, что наука представляет собой четкую иерархию уровней, разве это не делает ее чрезмерно жестко структурированной?

Безусловно, очень важно рассматривать исследуемые сущности как единое целое. Мы ясно видим это в медицинских исследованиях, результаты которых постоянно напоминают нам, что разум и тело оказывают влияние друг на друга, что они тесно связаны и фактически представляют собой одно целое. Научные исследования всегда должны включать всесторонний подход к изучаемому предмету и, прежде всего, быть смелыми и творческими.

Человечество все время формулирует новые теории, и среди них зачастую встречаются довольно радикальные. Но чтобы стать полноправной частью науки, они должны пройти экспериментальную проверку. Ни одно научное умозаключение не будет признано истинно научным, если оно не подтверждено многочисленными лабораторными исследованиями. Идея категориальных ошибок имеет отношение к тому, можно или нельзя сделать обоснованные выводы на основании новых научных результатов. Она ничего не говорит о том, какие выводы правильны, а какие нет. Вполне может случиться так, что в одно и то же время ученые-химики совершат открытие, которое позволит нам гораздо лучше объяснить свойства чернил, использованных в старом пергаменте, а ученые-юристы обнаружат обстоятельства, заставляющие нас решительно пересмотреть наше понимание юридического смысла текста на этом пергаменте. Но если это и произойдет, эти два события не будут связаны. Вывод правоведов будет полностью независим от вывода химиков. Эти два открытия, касающиеся пергамента, сделанные на двух очень удаленных уровнях, не имеют ничего общего друг с другом.

Подобные рассуждения применимы и к квантовой физике, и к ситуациям в обычной жизни. Ньюэйджеры с энтузиазмом говорят о квантовой физике и ее “холистическом”[96] подходе. Что ж, в квантовой физике, безусловно, есть много замечательных явлений, которые мы до сих пор не понимаем, но это не означает, что эти загадочные аспекты квантовой физики обязательно помогут объяснить загадочные явления в других областях жизни. Например, квантовое явление, известное как “запутанность”, при которой состояния двух частиц, разошедшихся в пространстве на большие расстояния, оказываются тесно связанными между собой, несомненно, чрезвычайно интересно и загадочно. Но отсюда не следует вывод о том, что все мы – лишь крошечные части одного великого коллективного сознания, или что возможно читать чужие мысли, или что у космоса есть долгосрочные виды на человечество в целом. Если мы согласимся с этими идеями, мы просто сделаем элементарные категориальные ошибки.

Это никак не противоречит тому, что квантовый мир обогатил нас новыми прекрасными метафорами, которые мы можем использовать, говоря о всевозможных повседневных явлениях. Но когда они переносятся на наш человеческий уровень существования, они становятся просто метафорами и ничем больше. К сожалению, ссылками на квантовую физику и другие области науки адепты теорий нью-эйдж часто злоупотребляют. Они любят представлять мир более мистическим и использовать для его описания интригующий читателей язык (причем некоторые из них при этом не прочь заработать на наивных и доверчивых людях). Например, иногда они утверждают, что не существует другой реальности, кроме той, которую нам дают возможность ощутить наши чувства, или что наше сознание управляет всем, что происходит в мире, или что все явления во Вселенной каким-то мистическим образом связаны друг с другом. Все это сформулировано с использованием псевдонаучной тарабарщины, которая для неискушенного уха звучит так, будто эти выводы – следствие глубинных законов квантовой физики.

Псевдоученые часто заимствуют научные концепции, ничуть не беспокоясь о том, что делают это неряшливо и поспешно. И хотя они всего лишь пускают пыль в глаза, их ссылки на научные исследования делают их точку зрения в глазах неопытных в науке людей новой и захватывающей, авторы же не считают нужным подкреплять какие-либо из сделанных утверждений серьезными доказательствами.

Пример: астрология

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги