Светоч жизни (СИ)

Мойра нашла одного такого, подкараулила и взяла у него всего каплю крови. А потом убила. У неё, радующей фюрера Германии поистине выдающимися результатами, был доступ и к тому, что притаскивали льстецы Гитлера со всего мира.

Капли крови одного из легионеров было достаточно, чтобы сломать барьеры, и выпустить всю силу Пятого. Вот только укротить его Мойра не успела. Война закончилась. Вот совершенно неожиданно, пока она играла в живые игрушки и следила исключительно за ними и ни-ни в сторону, война закончилась.

Провидица выбрала неправильную сторону. И пока всему миру было решительно не до безлюдного местечка, сюда прибыл спецназ, состоящий из воинов-полуночников и инферналов.

И вот здесь начинались большие расхождения.

Иволгу, Иру, Пятый не убивал. Он любил её до потери сознания, он любил её так, что у остальных четверых, будущего Анклава, от зависти нутро огнём горело. Естественно, он на неё руку никогда бы не поднял!

Всё было в приказе, с которым отдел зачистки отправили на место преступления. «Никто не должен выжить!»

Для боевой Иволги мягкий и немного трусоватый Пятый был не пара. Ира любила человека, который был с внутренним стержнем. Который сделал бы всё, чтобы его друзья смогли бы сбежать, а потом умер бы сам, чтобы из своей смерти сделать для них самый могущественный амулет. Некромантия высоко ценила дары из собственной жизни и собственной смерти.

Вот только пока Кондрат, практически единственный из всех, истово хотел жить, Иволга понимала, что она сама сломлена настолько, что в мирном окружении, в мирных днях она сойдёт с ума и жить не сможет. И она приняла решение остаться.

Она переписала память всех прибывших, создав у них ощущение того, что когда они прибыли – кто-то, из удерживавшихся здесь в плену, сбежал. Сама Иволга умерла от руки Мойры, когда закрывала собой ей дорогу, чтобы друзья могли убежать, чтобы друзья могли жить! Ира сознательно пошла на смерть, потому что жизни для себя она попросту не видела …

Глава 29. Анклав, Пятый и Маэстро.

Когда Арина смогла вырваться из переплетений прошлого, она была измотана и физически, и морально. Рыжий закат уже наклонился низко-низко к горизонту, солнце готовилось торжественно и плавно опуститься в перину набегающих туч. И, кажется, ночью обещался пойти дождь. Что было странно. Потому что когда они прибыли сюда, дождя Ринго не предсказывала.

Она много чего не предсказывала, например, вот такую неожиданную встречу, которая её поджидала, когда Арина дошла до конца пирса.

Вода стекала по телу, белье было не слишком откровенным, но после купания оно стало выглядеть ещё более непрезентабельно, чем было. Девушке не было до этого никакого дела, ровно до того момента, как она дошла до конца пирса.

Ей было не просто плохо, ей было жутко, отвращение к себе поднималось из глубины души и только и просило повода вырваться из-под контроля. Но кто бы мог подумать, что повод для этого дадут те, кого в принципе не должно было быть здесь!

На бережке, буравя друг друга взглядом, был не один человек и не два, целая, можно даже сказать, толпа с удовольствием бы вцепилась в горло тому, кто был рядом, но зона запрета действовала и на них могущественных. А может быть и не «на них», а «особенно на них».

Чувство глухого раздражения поднялось из груди, заклубилось душным клубком не в горле – в голове, губы пересохли, но каким-то чудом Арина смогла себя взять в руки. Её ещё пока даже не приметили, все были слишком заняты игрой в гляделки. Соответственно, для каждого из присутствующих было сюрпризом встретить здесь других. Сами бы они в таком качестве не собрались, кто-то помог. Кто-то осторожно, исподволь, играя с ними, как с марионетками, свёл всех в одном месте. И если учесть, что помимо Анклава, Маэстро, «похищенных» Антона и Ливия здесь был ещё и Пётр – Пятый, можно было смело утверждать, что кукольником был тот самый тип, кто очень хотел смерти Светоча, а пока удерживал Ксению в плену.

Отстраненное любопытство предложило делать ставки на то, кто первым увидит, что на берегу появилось новое действующее лицо. Ринго вежливо отказалась. Она знала и без этого. Первым уловив её появление не глазами, не магией, словно кожей – будет Ливий.

И он действительно был первым. И лучше всех зная, как Арина реагирует на чужие взгляды, подскочил, сдернув рубашку со своих плеч и набросив немного грубоватую джинсовую ткань на неё. В который раз с лёгкой досадой отметив, что такие аппетитные округлости вечно прячутся под мешковатой одеждой, Ливий отступил. И атмосфера на поляне изменилась, накалилась, превратилась из минуты грядущего молчания в тот самый миг, который отделяет вулкан от неминуемого взрыва.

И грянуло.

Нужно было просто всем помолчать, дать Арине спокойно одеться, возможно, вручить стакан с горячим чаем, термос был у Ливия. И, возможно, всё бы обошлось. Но заговорила Титания и выбрала самый неподходящий тон – снисходительный, покровительственный.

- Девочка, не ждали тебя тут увидеть. Ты не простынешь? Тебе бы одеться, да и… что ты вообще здесь делала?!