Светочи Конфедерации (СИ)

Лайона перевела взгляд на мужа и вдруг поняла, что он нисколечко не шутит. И что пора исправлять ситуацию, если она не хочет, чтобы у ее мужчины появились сомнения в собственной привлекательности для собственной же жены. Она обхватила талию супруга обеими руками, прижалась к нему, и прошептала ему на ухо, впрочем, не стараясь сделать так, чтобы Саймон не услышал:

— Эй! Ты для меня — самый привлекательный мужчина на свете. Самый прекрасный. А Светоч Саймон — он необыкновенный, как сказочный эльф. Но я предпочитаю не эльфов, а вполне конкретного и реального мужчину. Тебя.

Лицо Валлиана оттаяло. «Почаще напоминай мне об этом, жена!» — проворчал он и вновь взглянул на Саймона. Тот наблюдал за этой семейной сценкой с загадочной улыбкой. Увидев, что лица обоих супругов вновь обращены к нему, он предложил:

— Может быть, присядем, выпьем чаю, пообщаемся?

— Да, разумеется, — согласились Валлиан и Лайона в один голос, рассмеялись и наградили друг друга легким поцелуем.

— Похоже, чаем придется заняться мне, как хозяину? — заметив это, вновь не удержался от веселой усмешки Светлейший Пикфорд.

— Я бы предложил заняться организацией чаепития всем вместе, — возразил Валлиан.

Они дружно прошли на кухню, где скоро зашипел электрочайник, нашли поднос, чашки и заварник, выбрали один из местных сортов чая, распаковали печенье и какие-то местные сладости. Потом так же дружно вернулись в гостиную. Пока заваривали чай, сервировали стол, перекидывались шутками, Лайона потихоньку продолжала любоваться сияющими белыми локонами, с трудом подавляя желание запустить в них пальцы. Это уже становилось навязчивой идеей. Настолько, что даже поддерживать беседу было сложно.

— Лайона, я вижу, что Вас что-то мучает, — не выдержал наконец Саймон. — Могу я Вам чем-нибудь помочь?

Лайона, доселе уверенная, что ее трудно чем-либо смутить, тут поняла, что предательски краснеет.

— Ну же, смелее! — подбодрил ее Светоч. — Не думаю, что Вам пришло в голову что-то совсем уж неприличное, а?

— Вы всегда носите волосы распущенными? — вместо ответа огорошила его вопросом Лайона.

— Волосы? — Светоч растерянно подергал себя за серебристую прядь. — Нет, я бы предпочел косичку, но у меня как-то не сложилось с этим искусством, а на то, чтобы завести личного парикмахера, нет ни времени, ни желания.

Потом вдруг проницательно взглянул на девушку и поинтересовался:

— А Вы умеете плести косы, Лайона? Могли бы сотворить на моей голове прическу из косичек?

Лайона вспыхнула еще больше, опустила глаза и тихо выдавила:

— Да. Могла бы. — Жжение в пальцах стало почти нестерпимым. — Но это, наверное, неудобно?

— Не вижу в этом ничего предосудительного, Лайона, — улыбнулся Саймон. — С удовольствием вверю свою голову Вашим… Вашим рукам.

Он не рискнул при Валлиане, и без того выбитом из колеи странным поведением жены, говорить ей комплименты. Вместо этого открыл свой портфель, с которым пришел, нашел в одном из отделов расческу и протянул ее девушке:

— Ну же, смелее, госпожа Монтессори.

Лайона, словно заколдованная, поднялась с дивана, на котором сидела рядом с мужем, подошла, взяла расческу, подтянула стул и устроилась за спиной Картаделя Пикфорда. С благоговением прикоснулась к волосам, рассыпавшимся по спинке низкого кресла, отделила пальчиками часть, собрала в кулак и принялась аккуратно расчесывать кончики. Саймон взглянул на друга. Тот следил за происходящим с непроницаемым выражением лица.

— Нет, я не мог так ошибиться, — вдруг с тоской прошептал Валлиан. — Не мог!

Саймон сразу же понял, о чем говорит друг. Самой страшной бедой для Картаделя было полюбить женщину, предназначенную другому Светочу, а тем более — жениться на ней. Вот только Лайоне об этом пока было не известно.

— Ты не ошибся, Вал, — поспешил возразить Саймон. — Взгляни на чакры жены, на ее ауру. В том, что она делает, нет влечения, нет никакого эротического или сексуального подтекста. Это исключительно эстетическое удовольствие.

— Да. Эстетическое, — внезапно отозвалась девушка. — И немножко чувственное.

Она процитировала кстати вспомнившееся стихотворение.

— Лайона, Вы еще и поэтическая натура? — обратился Саймон к сидящей за спиной женщине, не пытаясь повернуть головы.

— Это не мое. — Честно призналась та. — Терра, поэзия серебряного века в России.

— Ах, вот оно что, — задумчиво протянул Светлейший Пикфорд.

Валлиан тем временем, видимо, действительно взглянул на свою жену «теневым зрением» и немного успокоился.

Наблюдать за тем, как любимая женщина расчесывает друга и заплетает ему одну за другой тонкие косички, начинающиеся почти от линии роста волос и спускающиеся к затылку, было, конечно, странно. Но, в конце концов, не ревнуют же мужья своих жен-парикмахеров к каждому клиенту, которому жена помыла или подстригла голову?

Эта мысль окончательно примирила Валлиана с происходящим. А Саймон, завороженный легкими прикосновениями, все больше расслаблялся, все больше погружался в тихую негу.