Светочи Конфедерации

— Под мою ответственность, — твердо отозвался начмед. — Подключаем два диализатора: один — к большой бедренной вене, второй — к почечным артериям. И снимаем жгут.

— Да, и глубокая медикаментозная кома на все время диализа как минимум, а может, и еще на пару дней после, — дополнила Лайона.

— Работаем, коллеги, работаем! — начмед поставил свою подпись под решением консилиума и ушел.

Уснувший после дозы наркотического анальгетика полковник не слышал, как вернулась на пост Лайона, как отдавала сестре короткие, четкие указания. А еще через пару минут его погрузили в глубокий медикаментозный сон. Затем подключили аппарат ИВЛ. Перевезли в отдельный операционно-диализный бокс и поместили в специальную стол-капсулу, которая плотно зафиксировала его тело. Не ощутил полковник и того, как тонкий скальпель прошелся по коже поясницы, сначала справа, потом слева. Не ощутил, как с его многострадальной ноги сняли жгут…

Пять дней небытия. Пять дней без снов, без видений, без ощущений. Пять суток бригады врачей-реаниматологов и медицинских сестер сменяли друг друга, меняли диализные фильтры: в первые сутки — каждые три часа, во вторые — каждые шесть часов. На третьи сутки хватило двух фильтров.

В тот же день в приемном отделении Центрального Военного Госпиталя раздался телефонный звонок.

— Скажите, к вам поступал мужчина сорока трех лет, мог представиться как полковник Рид?

Медицинская сестра шустро застучала по клавишам компьютера.

— Да, поступал, — равнодушно бросила она в трубку. — Госпитализирован в отделение реанимации и интенсивной терапии.

Через час после звонка у эстакады приемного отделения остановился огромный черный военизированный джип с тонированными стеклами. Из него вышел высокий грузный мужчина в темно-синей, почти черной шинели и молча, не слушая возмущенных криков персонала, прошел через все приемное отделение и направился в реанимационное отделение. Шагавшие впереди него мощные, упакованные с ног до головы в защитные костюмы амбалы («Телохранители!» — подумала испуганная медсестра) молча раздвигали плечами идущих навстречу людей.

— Пригласите мне лечащего врача полковника Рида, — не здороваясь, приказал мужчина в шинели, когда перед ним по звонку отворилась дверь отделения.

Растерянная санитарочка бросилась в бокс, где «колдовала» над пациентом заступившая на очередное суточное дежурство Лайона.

— Там, там, на входе, трое! Большие, страшные! Вас спрашивают! — захлебывалась испуганная санитарка. — Об этом хотят узнать, — кивнула она на упакованного в капсулу полковника.

— Успокойся, скажи — через три минуты подойду, — отозвалась Лайона.

Санитарочка рванула ко входу в отделение:

— Сейчас доктор Лайона подойдет, подождите минуточку. Это она спасла полковника, — протараторила испуганная женщина, глядя мужчине в шинели куда-то в область пупка и, не смея закрыть перед грозными посетителями дверь, метнулась прочь по коридору — подальше от этих огромных мрачных военных.

Глава 3

— Состояние полковника Рида тяжелое стабильное. Угрозы жизни нет. Прогноз благоприятный, — коротко отчиталась Лайона, глядя в холодные стальные глаза генерал-лейтенанта Скотта.

— Я могу его увидеть?

— Можете, только это вам ничего не даст. Пациент находится в состоянии глубокого медикаментозного сна, и будет находиться в таком состоянии еще двое-трое суток, — все так же ровно отвечала Лайона.

— И тем не менее, я настаиваю, — так же ровно продолжал «давить» генерал-лейтенант.

— Хорошо, пройдемте в ординаторскую, переоденетесь в хирургический костюм, наденете бахилы, шапочку и маску, я проведу вас в бокс.

В боксе генерал долго смотрел на помещенное в прозрачную пластиковую капсулу тело своего боевого товарища, всматривался в спокойное, бледное лицо, покрытое короткой с проседью щетиной, отросшей за несколько дней.

— Этот человек… Рид… — полковник сжал губы, сглотнул. — Вы себе не представляете, как он важен. Какие на нем задачи и какая ответственность. Его смерть может привести к… (еще один судорожный глоток. Нервное движение мощных плеч). Привести к серьезным последствиям для… (генерал явно подбирал слова, стараясь не сказать лишнего) для большого количества людей.

— Для нас важен каждый пациент, независимо от его статуса, — холодно сообщила ему Лайона.

— Тем не менее, от лица командования Ашерским фронтом я выражаю Вам признательность, доктор. Мне сообщили, что Вы спасли Риду жизнь.

— Мы все делали свою работу, господин генерал-лейтенант. Трудно сказать, кто спас жизнь вашего… коллеги. Может быть, тот спасатель, который нашел полковника Рида под завалом и не забыл наложить жгут на размозженную ногу. Может, хирург, который делал операцию…

— Тем не менее, ваши коллеги утверждают, что вы отличились. Сумели сделать что-то важное. Как мы можем Вас поощрить?

Лайона с минуту молча смотрела на диализный аппарат, мерно прогоняющий кровь Рида через искусственные фильтры. Потом обернулась к генералу: