Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального

В качестве лидера Навальный выступил на проспекте Сахарова 24 декабря перед примерно 70 тыс. чел. и в ряде последующих акций в преддверии выборов президента.

В 2011 Foreign Policy под 24‑м номером включил Навального в список 100 лучших «глобальных мыслителей» — за кампанию повышения прозрачности бюрократии. Financial Times сочла его первым из 25 россиян, представляющих «движущую силу» страны, «Коммерсант Власть» признал его пятым по популярности в мире россиянином (на основе упоминаемости в мировых СМИ), «Ведомости» назвали «политиком года».

Блог Навального в «Живом журнале» стал «лучшим блогом политика или общественного деятеля», а запись «Как пилят в «Транснефти»» — «лучшим расследованием» конкурса «Блог Рунета 2011».

В январе Times включила Навального — единственного из России! — в список 100 человек, заслуживающих наблюдения в 2012 году (на 98 месте).

24 января 2012 года Навальный объявил о запуске проекта «РосВыборы», который вместе с представителями ряда партий и организаций подготовил от 12 до 17 тыс. наблюдателей,

В апреле Time включил Навального в 100 самых влиятельных людей мира, — а 6 мая, накануне инаугурации В. В. Путина, он стал одним из лидеров протестного шествия.

Претенциозно названный, «марш миллионов» вылился в спровоцированные столкновения с полицией. Чрезмерность реакции государства наряду с некоторыми данными позволяет предположить, что марш был частью операции по срыву инаугурации и госперевороту. Либералы могли не знать об этом, — но их миновали репрессии, удалившие из политики единственного соперника Навального, левого Удальцова (по упоминаниям в СМИ 6 мая он даже опережал Навального).

На протестных «гуляниях» оппозиции с 6 по 9 мая Навальный задерживался четырежды и получил 15 суток. Через 8 дней после его осуждения (вновь удивительно быстро) Amnesty International объявила его узником совести.

В мае 2012 Следственный комитет возобновил дело «Кировлеса» (прекращенное в апреле с предоставлением Навальному права на возмещение ущерба). Злые языки связывали это со сменой Министра внутренних дел, из–за чего «прикрытие» Навального якобы дало трещину.

Тогда же было сообщено о запуске проекта «+ 1 % к самоуважению» — выпуске банковской карты с портером Навального, 1 % от покупок по которой (за счет комиссии платежной системы) пойдет на нужды ФБК. Но в декабре 2012 года НРБ Лебедева отказался от ее выпуска (хотя окружение

Навального и в марте 2013 рассказывало, что карта «находится в разработке»), 29 мая Навальный запустил новый проект — «добрую машину пропаганды» (затем переименованную в «правды»), предлагавший готовые для распечатки листовки, чтобы затронуть аудиторию, далекую от Интернета.

11 июня, накануне крупного митинга, в квартире Навального был проведен 12-часовой обыск по делу 6 мая, а 31 июля с него была взята подписка о невыезде, — не повлиявшая на его активность.

В конце июня Навальный вошел в Совет директоров «Аэрофлота» (о его выдвижении в феврале заявил бизнесмен Лебедев, контролирующий 15 % госкомпании), став членом комитетов по кадрам, вознаграждениям и аудиту. «Леша — Аэрофлот» (как его назвали по аналогии с «Пашей — Мерседесом», ельцинским Министром обороны Грачевым) проигнорировал конфликт интересов: как член Совета директоров он должен был отстаивать интересы «своего» акционера и компании, в том числе против граждан, которым он служил как общественный деятель.

Лебедев заявил, что Навальный и Алексашенко превратят «Аэрофлот» в одну из самых прозрачных и конкурентных госкомпаний, но в следующий состав Совета директоров, в начале 2013 года (вероятно, учтя результаты Навального, хотя и сославшись на его «другие планы»), заменил его своим годовалым сыном.

В октябре 2012 аппарат Навального провел выборы в Координационный совет оппозиции (КСО), попытавшись объединить либералов, левых и патриотов. Попытка снова провалилась из–за сектантства либералов, — теперь не «демшизы» или барственных реформаторов, а окружения Навального. Либералы и в прошлые попытки (вроде созванной Каспаровым Национальной ассамблеи) полагали, что остальные должны беспрекословно и бесплатно подчиняться их деньгам. Окружение Навального добавило к этому подходу свое понимание «честных выборов», на фоне которого официальные казались идеалом порядочности.

Правила Интернет–выборов постоянно менялись «задним числом»: уже зарегистрированные кандидаты снимались с регистрации, под страхом внесения в «черные списки» было введено требование писать «эссе», от кандидатов стали требовать прохождение странных тестов. Организаторы, пообещав регистрацию некоторым оппозиционерам крайних взглядов, затем отказали им. Ради полутора минут записи дебатов кандидаты в КСО были обязаны явиться в студию в 23–30 и уехать в 2 часа ночи, при этом регламента им не сообщали. Им навязывали все новые правила, тренируя покорность и отсеивая способных на протест, — так что стало неясно, чем либералам не нравится Центризбирком.