Светочи Тьмы

– Горисветов заманил в башню своего дружка Седого и Мирославу. – Парень говорил с явной неохотой, а Мирославу прижимал к себе с такой силой, словно боялся, что она может от него убежать. – Седого он запер в клетке и облил бензином, Мирославу приковал наручниками к ограждению.

Про наручники Самохин уже и сам понял, разглядел браслет на девчонкином запястье. Вот только все остальное он категорически не понимал. Горисветов младший виделся ему знатным говнюком, но убийцей… Убийца стоял вот тут, в метре от него. Смирненько стоял, не пытался ни заговорить, ни убежать.

– Он хотел сжечь Седого, а вину свалить на нее. – Артём погладил Мирославу по голове. – Не получилось. Огонь вырвался из клетки. Видите? – Он поднял лицо к подсвеченному губящим заревом небу.

Самохин кивнул. Хорошо, что пожарных он уже вызвал. Глядишь, удастся погасить пожар до того, как пламя перекинется на соседние здания. А пока нужно увести подальше выживших.

– Давайте-ка отойдем, ребятки. – Он толкнул в спину Елагина, кивнул Артему. – От греха подальше.

Они отошли безропотно и безмолвно. Все-таки, все они пребывали в шоке. Самохин их не винил. Он винил себя. За то, что докопался до истины слишком поздно и едва не опоздал. Да и до какой конкретно истины он докопался, если свидетель утверждает, что убийца не Елагин, а Горисветов младший?

– Кто ее отстегнул? – Он кивнул на Мирославино запястье.

– Он. – Артём с ненавистью посмотрел на Елагина. – Только не отстегнул, а отстрелил.

Значит, отстрелил… Интересное получается кино. Главный подозреваемый за каким-то чертом спасает жертву. Во второй раз спасает. Не складывается картинка. Совсем не складывается…

Самохин уже хотел было задать следующий вопрос, когда тишину нарушила громкая трель. От неожиданности все они вздрогнули. Все, кроме Елагина. Тот равнодушно склонил голову к плечу. Трель доносилась из кармана его ветровки. Вот таким хреновым Самохин оказался сыщиком. Подозреваемого обезоружил, а карманы не обыскал… Старость, что ли?

Он сунул руку в карман Елагина, вытащил мобильный, посмотрел на экран, спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Кто такая Свиридова?

– Это Гала, – в один голос ответили Морозов и Мирослава. И в голосах их было изумление.

– Кто? – переспросил Самохин, нажимая на значок с зеленой трубкой.

– Мать нашей воспитанницы. – Теперь в голосе Мирославы прорезалась тревога.

– Ясно, – буркнул он, а в трубку громко и отчетливо сказал: – Старший следователь Самохин слушает!

Несколько секунд в трубке царило молчание, а потом по барабанным перепонкам рубанул женский крик, почти визг:

– Она не пришла домой! – Неведомая ему Свиридова явно пребывала в возбужденном состоянии, возбужденном и, кажется, не совсем адекватном.

– Кто? – спросил он строго, хотя загривок уже сковало неприятным холодком. – Кто не пришел домой?

– Василиса! Моя дочь не пришла домой из этой чертовой школы!

Свиридова орала так громко, что крик ее был слышен всем присутствующим. Мирослава резко высвободилась из объятий Морозова, во взгляде ее плескалась паника.

– Как?.. – прошептала она побелевшими губами.

Самохин посмотрел на наручные часы. Полночь – самое бесовское время. А эта нерадивая мамаша только сейчас обнаружила, что ее дочери нет на месте…

– Дайте мне с ней поговорить! – Мирослава едва ли не силой вырвала у него мобильный, закричала в трубку: – Галя, Василисы нет дома?

– Это ты?.. – Голос в трубке изменился, к панике добавилась ярость. – Это ты во всем виновата, сука! – заорала Свиридова. – Я тебя предупреждала! Я говорила тебе, чтобы вы лучше присматривали за моей девочкой! А ты что? А ты еще посмела мне угрожать! Эй! Эй, следователь, ты слышишь меня? Я предупреждала эту суку, что моей девочке угрожает опасность, а она меня проигнорировала!

Даже в отсветах пожара было видно, как сильно побледнела Мирослава, какими черными, бездонно-пустыми сделались ее глаза.

– Дай-ка! – Самохин мягко, но решительно разжал ее пальцы, забрал телефон. – Это старший следователь Самохин, – сказал строго и отрывисто. Он знал, как пресекать истерики, научился во время работы со свидетелями и потерпевшими. – Как вас зовут?

– Гала… – В трубке икнули, – Галина Свиридова, я мама Василисы Свиридовой.

– И вы утверждаете, что ваша дочь не вернулась из школы? – Он снова глянул на часы, добавил: – Вчера не вернулась.

– Утверждаю! – взвизгнула Гала Свиридова. – Это она… Мирослава во всем виновата, она…

– И вы сообщаете об исчезновении своего ребенка только сейчас, ночью следующего дня? – оборвал ее Самохин. И ее оборвал, и намечающуюся истерику. Сказать по правде, он и сам был близок к панике. Потому что еще один пропавший ребенок – это настоящая катастрофа. Для всех…

– Я только пришла… – заговорила Гала Свиридова после секундного замешательства. – Я была… в гостях и только вернулась. Зашла в ее комнату, а ее нет! Ни ее, ни ее вещей!

– У вашей дочери есть мобильный телефон? – Сейчас Самохину было важно удержать нить разговора, не позволить Свиридовой снова сорваться в истерику. Лучший способ – это начать задавать конкретные вопросы.