Светолов. Книга 2

В-третьих, я узнал, что количество лоа каким-то образом зависит от количества находящихся в ноктусе людей. Тут уже становится немного непонятно, что именно имеется в виду – количество лоа, нападающих на группу зависит от числа людей в этой группе или общее количество лоа в ноктусе в момент времени зависит от общего количества людей, находящихся в ноктусе в тот же момент времени? Непонятно. Но какая-то связь есть.

В-четвертых, я выяснил, что лоа, хоть и парят над землей, к полноценному полету не способны. Даже когда они целой волной цунами преследовали нас, эта волна не превышала высоту второго этажа, и росла лишь «в толщину», становясь все более и более непрозрачной. Что же касается тех лоа, которые оказывались у нас не за спинами, а прямо по курсу – они так вовсе от земли почти не отрывались.

И самое главное в-пятых. Я выяснил, хоть и косвенно, что метки светлячков в ноктусе действительно являются маршрутом, который ведет к Дочери Ночи.

И, если соединить все, что я выяснил, приправить только что произошедшей неудачей и поставить на медленный огонь утекающего, как песок сквозь пальцы, оставшегося у меня времени, то в итоге может получиться одно из двух. Или феерический успех или такое же громогласное фиаско.

Хотя нет. Фиаско будет как раз-таки тихое и незаметное. Да и про успех, в общем-то, узнаю один только я.

Впрочем, мне меня достаточно.

Еще раз посмотрев вслед светлячкам и убедившись, что они уже успели скрыться из виду, я стравил из рукава еще больше веревки, до самого максимума – пока не почувствовал, что дернулась петля на запястье. Получилось метров семь. Как раз примерно второй этаж.

Что ж, в принципе, можно и потренироваться немного, и никто меня не увидит, кроме, разве что случайных полуночников, что пырятся в окна. Все камеры тут все равно уже Гай пожгла… Ну не думать же в самом деле что мы выходили из ноктуса прямо под камеры наблюдения?

Подойдя к ближайшему дому, я задрал голову, раскрутил нож на веревке и метнул его вверх, так, чтобы он воткнулся в стену где-то близко к самой верхней точке.

Нож взлетел, утаскивая за собой веревку, не достал до стены, и упал вниз, чуть не прилетев мне в голову – я едва успел отскочить.

Я повторил попытку, но получилось еще хуже – невовремя отпустил веревку, и нож просто плашмя ударился о стену, отрикошетил от нее и снова упал чуть ли не мне на голову.

Нет, так не пойдет. Кидать нож вперед – это одно, а вот делать то же самое вертикально вверх оказалось намного труднее. Или даже не труднее, а просто по-другому. Клинок вел себя совсем по-другому и будто бы отказывался меня слушаться, несмотря на то, что мы вроде бы с ним только-только нашли общий яз…

Стоп, секунду…

«Слушаться»?

А должен ли он вообще меня слушаться?

Если пошариться в памяти и вспомнить все случаи, когда нож безукоризненно исполнял то, что я от него хочу… Получится, что он исполнял именно то, что я от него хочу! А не то, что я пытался заставить его сделать! Над головой Лизы он тогда свистнул, потому что я хотел поразить лоа. За трубу уцепился, потому что я жаждал найти опору. Да и во всех остальных случаях он исполнял мои желания – но никак не то, что я мог бы попытаться сделать с ним, как с обычным дротиком на веревке. Во всяком случае, обычный дротик на веревке совершенно точно не умеет выстреливать из рукава, как из катапульты и тем более – спускать и поднимать своего хозяина.

Да и Птичник, помнится, говорил что-то про то, что чтобы познать свое оружие, нужно сначала познать себя. Что оружие это часть меня.

Помнится, еще в той, прошлой жизни была у меня одна пассия – отъявленная мотоциклистка, которая и меня пыталась посадить на свой мотоцикл, несмотря на то, что меня ее пластиковая ракета никогда не привлекала – мне больше нравились большие тяжелые круизеры, которые делают «бу-бу-бу» и блестят на солнце хромом.

Тем не менее, несколько раз на ее мотоцикле я проехался. И первое, чему она пыталась меня учить, и что я так и не смог в полной мере понять – «Куда ты смотришь, туда мотоцикл и едет».

Может, и здесь что-то похожее? Что я захочу, то нож и делает? Может, мне вовсе не нужно пытаться попасть куда-то неловким броском, а просто захотеть это сделать?

Я снова задрал голову и принялся раскручивать веревку. Воздух тонко засвистел под клинком ножа, а я прищурился и сфокусировал взгляд на точке под окном третьего этажа. Представил, как в поле зрения влетает световой клинок, тянущий за собой веревку, вонзается в стену, расклинивается в ней…

Я даже не успел отпустить веревку.

Я даже моргнуть не успел!

Нож выстрелил из руки, как живой, взмыл вверх под небольшим углом к стене дома, коснулся острием стены, но вместо того, чтобы срикошетить от нее как в прошлый раз – прорезал бетон, уходя в него как горячий нож в масло! И остановился, лишь засев почти по рукоять!

Что ж, чего-то подобного я ожидал. Получается, пытаться обращаться с этим оружием как с оружием – провальная затея. Надо принять его как часть себя, как дополнительную конечность, если угодно, которая при ненадобности убирается в компактную маленькую незаметную форму.