Светоносец

Он остановился и обернулся. — Посмотри на себя: твое тело гниет; не так как гнет плоть, но как кожаный манекен, набитый опилками, который медленно распадается на куски. Но мы, создания Ре, другие; хотя мы сгораем и, умирая, действительно становимся углями и золой, наша душа не умирает, но только очищается огнем: она поднимается из пепла и летит в солнечный дворец Исса. А ты никогда не полетишь. Исс давно отобрал у тебя душу, и когда эта занятая жизнь, за которую ты так цепляешься, закончится, тебе не останется ничего, кроме вечной тьмы.

— Замечательная речь, — усмехнулся Фаран, — но хотя время умерло, песок еще бежит: Исс спускается на землю, во всем своем величии. Вперед.

Уртред повернулся и без единого слова пошел дальше по крутой арке моста.

Они шли и шли, и все это время дворец не приближался, но тут, внезапно, зачернел над их головами, его стены светились серым светом, который то усиливался, то ослабевал, как если бы над ними проходили невидимые облака. Но не было ни солнца, ни луны, свет которых мог бы освещать их, так что сами стены казались сделанными из мерцающей тени. Мост, превратившийся в узкий пандус, поднимался вверх, уходя в недра здания. Где-то на середине пандуса лежала фигура, лицом вниз. Позади ее находилась арка, за которой тысячи серых теней беспорядочно двигались по двору, окруженному высокими полупрозрачными стенами.

Фаран и Уртред стал взбираться на пандус, туда, где лежала неподвижная фигура. Подойдя, Фаран ударил ее ногой и она перевернулась на спину. Точное подобие Джайала Иллгилла, но совершенные черты лица обезображены черными и пурпурными пятнами. Чума. Это Двойник, не Джайал.

— Он никогда не вернется туда, откуда пришел, — сказал Уртред, глядя на дворец.

— Возможно духи не разрешают вернуться тем, кто убежал, — ответил Фаран, указывая на арку.

Духи, заметив их, толпились у ворот дворца, закрывая дорогу; виднелись только бледные лица и шеи, вытянутые в бесконечном молчаливом крике. Но никто из не пытался выйти наружу, чтобы встретить захватчиков: как будто какой-то невидимый барьер удерживал их на пороге.

Уртред посмотрел на Фарана, князь кивнул. Жрец переступил через труп Двойника и пошел вперед, лорд-вампир за ним. Теперь до них донеслось бормотание призраков. Подойдя к воротам Уртред, инстинктивно, поднял Жезл повыше, и духи отпрянули от входа, образовав улицу, в которую вошли он и Фаран. Плотной стеной призраки стояли по сторонам, шипя и бормоча.

— У него Жезл…

— Жрец Огня, освободи нас…

— Верни нас обратно в Мир Света…

Но оба человека не обращали внимание на них и шагали вперед, не глядя ни влево, ни вправо. Вслед за ними летели злые ругательства и проклятия.

Они прошли через ряд арок, и опять вышли на открытое пространство, оказавшись в обширном дворе, с туманными сводчатыми галереями и проходами с каждой стороны. Над ними поднимались вверх искаженные туманом силуэты башен, их темные тени падали на дорогу, человек и вампир шли вперед через странный, как будто составленный из многих полос свет, в котором призраки то появлялись, то исчезали.

Какое-то шестое чувство сказало Уртреду, куда идти: он повел Фарана через двор в один из сводчатых коридоров. Еще больше призраков ожидали их там, шепчущих, пытающихся схватить за руки, как нищие, просящие подаяния, жаждущие прикосновения света. Не обращая на них внимания он шел мимо.

Пошли знакомые лица, как если бы он шел по дороге своих собственных воспоминаний, на которой появились его учителя и мучители, послушники и монахи из монастыря Форгхольм, расплывшиеся лица сотен людей, которых он повстречал в ту безумную ночь в Тралле, народ из Годы и Лорна.

И, конечно, Манихей, его учитель и проводник. Он выскользнул из голубовато-серых теней. Как только он появился, все остальные призраки исчезли.

Уртред низко поклонился. — Учитель… — начал он. Но Манихей остановил его, подняв руку. — Сынок, я думал, что никогда больше не буду говорить с тобой. Но ты пришел в царство смерти, бросив вызов пророчествам и судьбе, и привел с собой Смерть. — Он указал на Фарана.

— Ах, учитель, я спрашиваю себя, не стал ли я сам таким, как этот ужасный лорд, Смерть. Все, чего бы я не коснулся, или просто подошел близко, умирает. Посмотри, эти призраки вьются вокруг меня как комары на исходе летнего дня. Только одна может вернуть меня к жизни, оживить. Та, о которой ты сказал мне в ту ночь в Тралле: Светоносица.

Манихей печально кивнул. — Да, я боялся этого, но все так и произошло. Я видел, как судьба ведет тебя к ней, но вместо того, чтобы видеть в ней полубогиню, ты увидел только женщину. Я видел, как ее тело и грация мучительно искушали твое сердце, давно замкнутое на замок, и как ты забыл все жреческие клятвы. Я видел многое из того, что должно было последовать вслед за этим. Но только не то, что ты последуешь за ней сюда, в обитель смерти.

Призрак отвел взгляд, в первый раз в жизни, или в смерти, не в состоянии встретить горящий взгляд ученика.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Уртред.