Светоносный (СИ)

— Приветствую всех, я рад что вы собрались здесь, все вместе. Однако собрал я вас по весьма неприятной причине. Я очень рад, что вы так сильно переживаете и болеете за меня. Это многое для меня значит. Но неужели из-за этого стоит заходить так далеко?

— Поттер — обманщик!

— Да весь Гриффиндор просто лжецы и подхалимы!

— Надоело что им всегда потакают!

Послышались выкрики из толпы.

— Я понимаю то, что вы хотите мне сказать. Но неужели вы желаете опуститься до драки и травли? Ради чего? Что это вам даст? Мимолетное чувство превосходства и самоудовлетворения? И чем же вы тогда будете отличаться от тех же Грифов? К тому же, я готов подтвердить, что Поттер своё имя в Кубок не бросал, так что я предлагаю вам прекратить эту бессмысленную борьбу и показать, что нас прозвали умнейшим факультетом не просто так. На этом у меня всё, всем спасибо.

Эх, не умею я говорить речи, но благодаря эмпатии и магии в голосе даже это сойдет.

Что касается того, зачем я вообще вмешался, то тут есть два фактора. Первый — я всё-таки не бесчувственная скотина. Зачем заставлять Поттера страдать, если это никакой пользы мне не принесёт, а всё это мне ничего не стоило. Второй — эмпатия. Из-за этой травли вся школа пропиталась злостью, обидой, болью, грустью и прочими не особо приятными эмоциями. Мне стало почти физически неприятно находится в стенах замка. Раньше я не обращал на это внимания, в основном из-за того, что в последнюю неделю я редко бывал в людных местах, всё свободное время проводя с Дез. Но сейчас я уже не могу закрывать на это глаза. Однако, если на свой факультет я ещё могу повлиять, то вот на другие … ммм, нет, слишком напряжно. Что ж, Гарри, жизнь я тебе немного облегчил, дальше давай сам.

Прошла ещё одна неделя. Я коротал часы на уроке трансфигурации, как вдруг дверь кабинета открылась и какой-то паренёк проговорил:

— Простите, мэм, но Илиодора Байгода вызывают наверх. Это касается Турнира.

— Что ж, мистер Байгод, можете идти.

Проговорила МакГонагалл. Кивнув, я собрал свои вещи и отправился за сопровождающим, пока не дошёл до дверей нужного кабинета. Зайдя внутрь я увидел небольшую аудиторию. Большинство столов были сдвинуты в конец, образуя в центре пустое про­странство. Три составлены вместе перед доской и накры­ты длинной бархатной скатертью. За ними стояли пять кресел. В одном сидел Бэгмен, беседуя с незнакомой ведьмой в алой мантии, скорее всего Скитер. Крам, по обыкновению, задумчиво стоял в сто­роне от всех. Флер расположилась в противоположном конце зала и о чём то размышляла. Вид у неё был растерянный. Поздоровавшись со всеми я облокотился на стену, в одинаковом отдалении от других чемпионов и стал ждать Избранного. Поттер появился спустя пару минут. Увидев Гарри, Бэгмен вскочил и радостно запрыгал к нему.

— А вот и четвертый чемпион! Входи, Гарри, вхо­ди! Не волнуйся, это просто церемония проверки вол­шебных палочек. Сейчас подойдут члены судейской бригады.

— Проверка волшебных палочек?

— Необходимо проверить, в каком они состоянии, нет ли поломок. Это ваш главный инструмент в соревно­ваниях. Специалист в этой области сейчас наверху с ди­ректором. После церемонии вас будут фотографировать. Ах да. Познакомься, Рита Скитер. Она делает небольшой мате­риал о Турнире для «Пророка».

— Не такой уж и небольшой, Людо. Нельзя ли до начала церемонии взять у Гарри ко­ротенькое интервью?

Обратилась Скитер к Бэгмену не отрывая от Поттера глаз.

— Самый юный чемпион, несомнен­но, прибавит статье живости.

— Разумеется! Гарри, ты не возражаешь?

— Эммм.

— Вот и отлично.

Сказав это Скитер вонзила свои красные когти Поттеру в руку и утащила в кладовку. Через три минуты пришёл Дамблдор в сопровождении Олливандера и директоров других школ. Поинтересовавшись где четвёртый чемпион и получив ответ он помчался вырывать Поттера из когтей чудовища. После того, как его миссия увенчалась успехом началась сама проверка. Я наблюдал за ней из далека, по причине отсутствия у меня палочки. Когда с этим было покончено состоялась фотосессия. Сделав около сотни снимков фотограф наконец угомонился и нам позволили уйти.

Следующая пара недель прошла спокойно. Однако, я заметил, что Дез стала сама не своя, она то и дело хотела мне что-то сказать, но каждый раз обрывала себя на полуслове. В эмоциях, в эти моменты, у неё царил полный хаос. Я не был уверен в чём же дело, хоть и догадывался, так что решил просто подождать. И вот, во время одной из наших прогулок вокруг Озера, Дезире резко остановилась, огляделась по сторонам, использовала несколько скрывающих заклинаний и только потом быстро проговорила:

— Драконы! В первом Испытании будут драконы!

Забавно, она всегда переходит на французский, когда сильно волнуется.

— С чего ты это взяла?

— Неважно! Просто поверь мне! Это правда!

— Хорошо.

После моего ответа француженка удивленно посмотрела на меня и сказала:

— И ты вот так просто поверишь мне?

— Да, тебя это так удивляет?

— Да, я ведь … я … твой противник.