Светорада Золотая

– Вот ты меня и научишь, Игорь. Я ведь твоя теперь.

Он предпочел смолчать, хотя по-прежнему чувствовал непонятное раздражающее недоумение. Обычно запросто державшийся с красавицами, сейчас он терялся, не зная, как вести себя с этой странной, такой открытой и так отличающейся от других девушек княжной.

Тем временем по-летнему теплый травневый вечер уже переходил в ночь, а хмель все сильнее разбирал гостей. За столами уже начали горланить боевые походные песни, где-то спорили, слышался визгливый женский смех – там, где опьяневшие пирующие тянули к себе девок. Княгиня Гордоксева первая поднялась, давая понять, что женщинам пора покидать пир. В это время Олег наклонился к Игорю.

– Иди, проводи свою суженую.

Проводить означало пройти с невестой вдоль столов, выказав этим уважение всем присутствовавшим на обручении. Многие захмелевшие гости, не стесняясь, бросали Игорю замечания: дескать, небось, жених жалеет, что это не брачная ночь. Звучали и совсем сальные шутки, но у большинства еще хватало разумения держаться с почтением, кланяться, желая молодым всего наилучшего.

А потом, когда они обошли уже почти все столы, случилось неожиданное. Игорь не сразу понял, в чем дело. Рука Светорады, до этого покорно лежавшая в его ладони, вдруг забилась пойманной птицей, выскользнула, и девушка стремительно направилась к самому дальнему столу, за которым сидели младшие дружинники и еще не прошедшие посвящение отроки.

– Стемка, ты ли это? – воскликнула княжна, подавшись в сторону и словно забыв о женихе.

Игорь просто стоял и смотрел, растерявшись и не зная, что предпринять. Видел, как его невеста радостно улыбается и, перегнувшись через стол, протягивает руку одному из его дружинников – Стеме Стрелку.

– Здравствуй, Стемушка, – весело обратилась она к невозмутимо смотревшему на нее молодому воину. – Вот мы и свиделись!

Одна бровь Стемы недоуменно поднялась, он насмешливо хмыкнул при виде неожиданного порыва Светорады. И от этого княжна смутилась, отступила, едва не налетев на ожидавшего ее жениха. Вскинула на Игоря глаза, поглядев так, словно не соображает, кто перед ней. И только через мучительно долгое мгновение смогла взять себя в руки.

– Доброй ночи, суженый мой.

Низко склонилась, почти коснувшись длинными волосами земли, потом круто повернулась и пошла прочь.

ГЛАВА 6

Княжич Асмунд сидел, привычно откинувшись в легком кожаном кресле, его истончившиеся от долгой обездвиженности ноги укутывал пушистый вязаный плат. Княжич задумчиво глядел в распахнутое окно своей горенки. Там высоко в небе плыл тонкий серп молодого месяца.

«Не толще пальца младенца был он в день уговора Светорады с молодым Киевским князем, – думал Асмунд. – Теперь же лик его подрос. Н-да, хорошо, что обручение состоялось при растущей луне. Всякое доброе дело надо начинать, когда светлый месяц прибывает. Особенно брачный сговор».

И еще проскользнула мысль: при растущей луне Олег Вещий обещал поставить его на ноги. А Олегу Вещему младший сын Смоленского князя верил, как никому другому.

И все же… Все же… Асмунду было не по себе, оттого что князь-кудесник не спешит исполнить обещание. Ведь уже три дня прошло после обручения его сестры, а Олег только издали значительно поглядывает на хворого княжича. Асмунд понимал, что сейчас у Вещего много хлопот, однако прежде, как бы ни был он загружен, всегда находил время навестить своего подопечного. А княжич уже несколько лет был его подопечным.

«Сейчас все только о Светораде и думают», – вздохнул Асмунд, да так глубоко, что дрогнул огонек на толстой витой свече перед ним.

– Сайд, – обратился юноша к сидевшему под стеной лекарю – рабу из агрян,[69] – точно ли князь Олег дал понять, что навестит меня сегодня?

Смуглый худой Сайд в синей чалме перестал перебирать четки и чуть кивнул. Он был нем: рабу незачем болтать, и его лишили языка.

Асмунд снова вздохнул. Что ж, он подождет. Если в нем еще и осталась надежда на то, что однажды он встанет на ноги, сможет ходить и даже вденет ногу в стремя, то эта надежда была связана только с князем-ведуном Олегом Вещим.