Светотень

«Кощунственно! Да лучше бы в золу

В мгновенье ока разом превратиться.

Да сколько можно надо мной глумиться?!

Безбожники! Неведом кары страх!

Предайте погребенью стылый прах!»

Беспомощно лежат в музейном зале

На перепутье, словно на вокзале,

Останки фараоновы в углу

На стертом и затоптанном полу.

25.03.2000 В лесу

Солнышка лесного смех задорный.

На полянах – жаркий горицвет.

Лес певучий над рекой просторной

Светоносной аурой одет.

Мед смолы янтарной. Тяжесть хвои.

Захмелевший хоровод берез –

В кружеве теней. Века покоя

Бережет зеркально – светлый плес.

Лог. За елкой колкой – дуб дуплистый.

Рябь – озноб осиновых ветвей.

Свет гнилушек ночью самой мглистой.

Мухоморы у трухлявых пней.

Заросли малины, голубики.

Земляника спелая в траве.

Как улыбки солнечные блики

В нежной малахитовой листве.

Медуница, папоротник, мята.

Из – под листьев, ржавых и сырых, –

Сыроежки. К осени – опята.

Подберезовик, таясь, притих.

На земле – обглоданные шишки…

Где ты, рыжий маленький зверек?

Дроби косоглазого плутишки. –

Юно звонок старенький пенек.

На колючей шапке – ягод горстка.

Мишка в ореоле диких пчел.

Встала дыбом на загривке шерстка.

Чу! Долбит усердно дятел ствол.

Пересвисты, трели, перезвоны.

Мошкары неумолимый рой.

Треснувшей ольхи глухие стоны

С отслоившейся сухой корой.

Быстрый бег встревоженной лосихи, –

По подлеску – треск сухих ветвей.

Гнездышко щегла и щеголихи.

В мураве – крылатый муравей.

Это все до боли мне родное!

Я – москвичка? В сердце берегу

Детство подмосковное лесное,

Крест рисуя веткой на снегу.

14.01.1997 В городе

Город – синтетические джунгли!

Муравейник и пчелиный рой.

Все спешат, как будто бы по углям!

Четкий ритм, шальной людской прибой.

Частый пульс тревожных магистралей.

Рыжий свет вечерних фонарей.

Где–то там волнующие дали,

Тайный зов неведомых морей.

Оробел бессонный ветер странствий,

Заплутавший в улицах Москвы.

В каменном удушливом убранстве –

Лоскуток небесной синевы.

Неужели где – то есть просторы?

Лунность белоствольная берез

Снится по ночам с немым укором.

Снится дом у речки, где я рос.

Я в плену «текучки», обязательств.

Мне бы на недельку отпуск взять.

Одолев преграды обстоятельств,

Повидать тоскующую Мать.

Ранним утром, выспавшись на сене,

На рыбалку – прямо по росе

К ивняку сквозь заросли сирени…

Но живу я в городе как все.

Город – синтетические джунгли.

Муравейник и пчелиный рой.

Все спешат как будто бы по углям.

И за далью дальней – дом родной.

10.06. 1998 За экстазом заката…

За экстазом заката –

             Сизый вечер как дым.

По каньону Арбата –

             Под дождем проливным.

За барьером агоний –

             Небывалый покой.

В прошлом – Цезарь, Антоний

             И мираж – Антиной.

Свет оранжевый влажный –

             Апельсиновый блеск –

Льет в пролив трехэтажный.

             Смутной жалобой – плеск.

Стайкой – девушки. – Птицы?

             Пряди мокрых волос,

Нежно светятся лица

             Первым снегом берез.

Мечет дождь свои стрелы,

             Лакируя Арбат.

Мир обнять бы хотела:

             Первый встречный – мне брат!

Ни о чем не жалею.

             Ничего не прошу.

Ты, Москва, – всех милее! –

             Снова сердцем решу.

06.11.1996

Эхо бубна

М.Л. «Бубен»

Бубен буден лихорадит.

Перебои. Дробь – озноб.

В ритме судорог заладит:

«У черты надрыва: «Стоп!»

Бубна боль огнем агоний,

Искупленьем крещена.

Юлий Цезарь. Гай Светоний.

Реки крови и вина.

Все исчезло безвозвратно.

Тени в ауре луны.

Эхо бубна многократно

Растревожит наши сны.

Так и мы уйдем однажды.

И за нами вслед уйдут

Погибавшие от жажды,

Не нашедшие приют.

Прохрипит в гортани выдох.

Оборвется в сердце дрожь.

И в зеркальных Немезидах

Отразится века ложь.

Поглотит столпотворенье

И пророка и певца.

Ужаснется Провиденье

Неизбежности конца!

Нам не вымолить прощенья,

Не отмыть от крови рук.

Смерч – стихия разрушенья –

Завершит порочный круг.

За чертой тысячелетий

Нестерпимой пустоты

Свежей завязью соцветий

Звезд затеплятся кресты.

И удары бубна снова

Эру жизни возвестят.

Но вначале будет Слово:

«Кающимся – да простят!»

Сердца стук и бубна звуки –

Пережившим Страшный Суд.

За танталовые муки,

За сизифов тяжкий труд.

11.04.1997

Ирина — «Урви берега»

К Дню ангела 29 апреля

«Ирина – урви берега»

Ирина – «Урви берега» –

День этот прозвали в народе.

Стремнина! Речные бега!

«Разрой берега половодьем!»

И не оттого ли во мне

Бунтарски – мятежная сила!

Нигде – наяву ли, во сне –

Не знаю покоя и тыла.

Ирина – «разрой берега» –

Кипящие воды природы

Питали, растаяв, снега.

Мосты снесены, нет и брода.

Стихия! Любимый – со мной?

И вдруг между нами – стремнина…

Но пылкой и юной Весной

Пронизано имя «Ирина»!

14.04.1995 Улица Фонвизина зимою…

Улица Фонвизина зимою…

Породнилась, улица, с тобою!

Нет желанней и милей двора!

Снег молочно – белый как в деревне.

Шум и гам на небольшом катке.

Юный, переменчивый и древний

Мир – синицей солнечной в руке!

12.11.1995 Так она приходит — Зрелость…

Так она приходит – Зрелость…

Чаем вечерним с черной смородиной,

Чувством – уже отлюбилось, что пелось?

И ощущением – кровная Родина!

Снег и березы…

Морозы трескучие.

Сизая дымка над белой Москвой.

С дочкой стихи о России разучены.

И на мгновенье мне дорог покой.

04.01.1996 Мгновенно всё. Мгновенны все…