Светозар. Инициация

И тогда ему хана. Архимаги в Магификусе за такую контрабанду шкуру снимут. В прямом смысле слова. А то и еще хуже – отправят на полигон в качестве учебного экспоната для тренировки боевых магов. «Слыхал я про такое. Поэтому оставлю все как есть. Только надо магическую защиту по периметру усилить, отправлю обоих магов туда».

После разговора с Барышом я отправился помогать механикам наладить обогрев в повозках. Спустя некоторое время, когда вопрос с ним был решен, я присел возле костра погреться и заметил магов, выходящих из повозки Барыша. А куда могут идти два мага ночью во время обустройства лагеря? Куда-то по магическим делам, которые в последнее время меня стали интересовать. Спрятавшись за крайней повозкой, я стал наблюдать за их действиями. Маги отошли недалеко от лагеря, как я догадываюсь, с целью установить защиту или сигнализацию. А может, и то и другое сразу. Элдар что-то бормотал и делал пассы руками, но никаких визуальных эффектов я не наблюдал. Видимо, его магия работает на других принципах, нежели у Акинака, которые мне не доступных для наблюдения . Поэтому я решил все внимание уделить воину-магу. Как раз вовремя. Акинак развернулся в сторону лагеря, направил руку открытой ладонью вперед, как будто останавливал кого-то невидимого, и на его щеке появилась уже знакомая мне руна – физический щит, такая же точно красовалась на внутренней части моего деревянного щита. Тут же на лбу у него вспыхнула еще одна руна, тоже мне знакомая, такую я видел во время поездки, когда он осматривал лес. «Должно быть, что-то улучшающее зрение, – подумал я. – Хотя нет. Скорее ее функция – сигнальная». Обе эти руны замигали и одновременно погасли. «Комбинация», – догадался я. Затем маг отвернулся и подошел к Элдару. Они с минуту постояли вместе и перешли на другую точку. Что они делали, мне было не видно, но на том месте, где они стояли, появилось необычное пламя, как факел, горящий прямо из земли. Они обошли наш лагерь со всех сторон, проделав эти манипуляции еще четыре раза. В результате пять факелов – и наш лагерь в центре. На этом маги успокоились и вернулись к повозкам. Все, кроме вахты Элдара, готовились спать, и я тоже отправился. На сегодня достаточно приключений.

Я спал крепко, без сновидений. Проснулся только под утро, потревоженный шорохом только что сменившегося с вахты Акинака.

– Как дела? – поинтересовался я.

– Все в порядке. Пару тварей ночью подходили к лагерю, но наткнулись на защитный периметр и отступили. Довольно крупные и ходят на двух ногах. Мы с Элдаром изучили следы. Я немного посплю, через пару часов выступаем, – закончил он и прилег на заранее расстеленный плащ.

Через два часа мы свернули лагерь и двинулись по Зимней Тропе в прежнем порядке.

Мы с Акинаком так же ехали в арьергарде. Унылые и однообразные пейзажи тянулись по обе стороны дороги и действовали усыпляюще на всех, кроме воина-мага. Он зорко вглядывался в каждый сугроб, из-за каждого дерева ожидая нападение неведомого противника, несколько раз зажигая во лбу уже знакомую мне руну магического зрения. Я поинтерсовался, в чем причина его настороженного состояния и не ожидается ли нападение.

– Это Дзаншин, – сказал он.

– Это руна, которая у тебя на лбу появляется? – предположил я.

– Руна активирует заклинание магического видения. Это лишь частное проявление. Дзаншин – это одновременно и принцип, и особое состояние духа, постоянно готового отразить атаку, концентрация на противнике, – пояснил он мне с интонациями мудрого сенсея. И, увидев, что я, открыв рот, слушаю его, продолжил, добавив в голос загадочности: – Без Дзаншина нет Ирими, а без Ирими нет Кузуши.

Я многозначительно кивнул и надолго умолк, пораженный не столько внезапно открывшимися мне секретами воинского искусства, сколько непривычно длинным монологом Акинака, который за время пути проронил едва ли дюжину фраз. Если закрыть глаза, слушая его, то можно было представить седовласого старца с длинной и такой же седой бородой. Он был бы более аутентичен, чем молодой маг. Хотя что мне известно о долголетии магов? И я хотел было уже продолжить знакомство с азами боевого искусства и задать вопросы внезапно появившемуся сенсею, но мое внимание отвлекла быстрая смена окружающего пейзажа, и их пришлось отложить. Впереди, шагах в трехсот, Зимняя Тропа обрывалась. Резко и без каких-либо промежуточных этапов занесенная снегом дорога исчезла. Ее заменила добротная, вымощенная камнем. Колеса закрутились веселее, стремясь прижаться к ней как можно быстрее, словно влюбленный после долгой разлуки. Солнце немилосердно пекло, а в воздухе царила атмосфера расслабленности и неги, заставляя забыть о том, что мы находимся в походе. Поддавшись ее чарам, Барыш скинул свою шубу, этому примеру последовали наемники, охранявшие его. Они скинули доспехи, пытаясь избавиться от теплых вещей.