Свежая кровь для олигархов

Они зашли на второй этаж деревянного дома и прежде чем бухнуть ногой в дверь, Тоня сказала:

- Это хорошая тетка, молодая и тебе понравиться, только у нее на одной ноге протез, а все прочее на месте. Ну, как ты, не сдрейфишь?

- Нормально! - ответил Мишка.

Его подруга заметила, что не смотря на спокойствие, он как-то весь подобрался и глаза у него разгорелись.

- Понимаешь, мужики ее обходят стороной из-за протеза, а ей хочется!

Мишка толкнул ее в спину:

- Хватит болтать, двигай!

В однокомнатной квартире, куда они пришли, Мишка обнаружил молодую женщину лет 25 с голубыми глазами, которые внимательно уставились на него. Женщина сидела за круглым столом, покрытым простой серой скатертью, на деревянном стуле.

Поздоровались. " И что дальше?" - подумал Мишка. Женщина ему понравилась... У нее было круглое лицо с матовой кожей, чуть вздернутый нос, открытий взгляд и пышная копна светлых волос. Миша смотрел на ноги, чтобы понять, где же, на какой из них, протез, но скатерть скрывала нижнюю часть тела женщины.

Тоня попыталась сдвинуть дело, сразу же застрявшее на мертвой точке, потому, что никто не знал, как поступать дальше:

- Надя, - это Миша, ты знаешь, зачем он... - больше она ничего не произнесла и потупилась.

Женщина решила действовать сама:

- Да, - сказала она просто. Давайте делать, раз пришли. Тоня, ты мне поможешь. - Она встала со стула и опираясь на тонину руку, направилась к кровати.

Михаил заметил, что, когда она вставала со стула, держась за стол, рука у нее дрожала. " Тоже волнуется" - сообразил он. - "Как и я".

Когда Надя пошла к кровати, выпрямившись, он увидел, что у нее большая грудь - в несколько раз больше, чем у Тоньки. Дрожь, которая его била, волнение, перехватывавшее дыхание, прошли, и появилось желание. Оно стало расти, когда увидел, как Надя с помощью Тоньки, плюхнулась спиной на кровать и как-то призывно, но по-доброму улыбнулась ему. Он подошел к кровати, взял Надю за руку, хотя ему, скорее всего, хотелось взять ее за грудь. Но этому мешала Тонька, которая суетилась вокруг лежащей на кровати женщины, отстегивая ее деревянный ножной протез. Мишка засопел и придвинулся совсем близко.

Протез с ремнями положили под кровать, чтобы не мешал.

Стали раздевать Надю. Делали это торопливо, у Михаила дрожали руки и он путался, снимая с женщины одежду, а та только посмеивалась и, как могла, помогала им.

Как только Надя оказалась раздетой, Михаил поспешно разложил ее на кровати, и стал разглядывать и ласкать. Он запускал свои руки туда, где ему хотелось потрогать обнаженное тело.

Женщина ежилась и корчилась, тихо вскрикивала от щипков и наконец, не выдержала:

- Ну давай, скорее! Я хочу, очень хочу!

Михаил оперся руками о край кровати и занес ногу... Но тут объявилась Тонька. Она больно саданула кулаком своего приятеля в бок и прошипела, срывающимся от волнения голосом, - тоже переживала происходящее:

- Козел, разденься!

Мишка так увлекся видом раздетой женщины, что совсем забыл о своей одежде. Он оттолкнул Тоньку и сказал:

- А ты не дерись и уходи отсюда! - И стал поспешно раздеваться.

В ответ на их возню, с кровати раздался тихий смех и голос:

- Давай Миша и поскорей, и оставь Тоньку, она поучится и сама захочет!

Голого подростка Надя затащила на себя и помогла ему устроится, а дальше тот стал делать все сам.

В отдаленном углу комнаты за всем происходящим наблюдала Тоня. Глаза у нее широко раскрылись, а тело застыло, дыхание затаилось, как будто ее в комнате и не было. Она смотрела на гладкое обезображенное, укороченное колено женщины.

Сначала оно подрагивало, затем завибрировало. Но вот Надя испустила долгий протяжный стон и Тоня увидела, как колено - обрубок затвердело. Потом настала очередь Михаила остановиться и перестать дергаться на теле искалеченной молодой женщины.

Тоня отвернулась и молча смотрела в стену, переживая увиденное. Когда она снова повернулась к кровати, то увидела, что те двое, которые там были, снова занимались тем же, что и раньше.

Встречи с Надей продолжались все лето. Тоня насмотрелась на эти дела и ей тоже захотелось. Надя им не препятствовала - лишь бы Михаил уделял нужное ей внимание. Она оставляла им ключ, когда уходила из дома по своим делам, предоставляя им полную волю предаваться любовным утехам...

После ночи настало воскресенье, и Михаил со своей подругой никуда не поехали, а остались дома. Вспоминали старое и предавались новому "походу" в любовь в свои взрослые годы, и то, чего опасался замдиректора случилось. Антонина рассказала Михаилу, все что знала о пожаре и убийствах в институте. Они договорились: ее рассказ не будет фигурировать в деле как свидетельские показания, а им он будет руководствоваться, уже зная факты, при расследовании всего дела. Он ее, конечно, формально допросит, но она ему ничего не расскажет. И это для того, чтобы замдиректора был спокоен и не уволил бы ее с работы.