Свежий ветер (СИ)

Она напустилась на Кайдена – один невероятно сильный биотик на другого – и он спокойно поставил ее на место с уверенностью того, кто прекрасно знает, что именно он здесь главный. Они являлись полярными противоположностями, но оба были очень, очень искусными. И пусть Джек никогда не имела возможности и времени, чтобы достичь его звания, она уважала нового Спектра человечества за это. Кайдена отличали его самоконтроль и инстинктивное знание, когда обождать, а когда бросаться в атаку – знание, ставшее результатом многих и многих лет строгой дисциплины. Джек получила шанс убедиться в этом сама, когда удерживаемый ею барьер стал рушиться под вражеским огнем, и Кайден вдруг оказался рядом, сметя церберовцев шоковой волной и создав свой барьер перед ее, помогая курсантам сбежать, пока мы с Гаррусом расправлялись с подкреплением. Джек присела на корточки, чтобы перевести дыхание, и с недоверием посмотрела на меня, будто взглядом спрашивая, где, черт побери, я нашла этого парня?

Мы вернулись на борт «Нормандии» в приподнятом расположении духа: миссия оказалась не только выполнена, но еще и с минимальными потерями, а также мы получили отличную поддержку. Я тоже пребывала в прекрасном настроении, что имело прямое отношение к взглядам, бросаемым на меня Кайденом, от которых моя кожа покрывалась мурашками. Как обычно, он вел себя спокойно и профессионально, но я чувствовала в нем что-то еще – что-то, кипящее у самой поверхности, что-то только для меня. Возможность проследить за ним в бою так близко была… по меньшей мере стимулирующей. Не то чтобы я и прежде не отдавала себе отчета в том, насколько Кайден силен, но сидеть в укрытии, наблюдая, как он пробивает бреши в рядах врагов, зная, что он принадлежит только мне… что ж, к этому чувству я могла привыкнуть. Интересно, не делал ли он этого намеренно? Я-то уж точно не упустила возможности покрасоваться, без особой нужды демонстрируя свои физические способности и слишком часто используя лезвие инструметрона.

Судя по огоньку, горящему в его глазах и не имеющему ничего общего с адреналином, мое представление пользовалось успехом. Обратной стороной медали стали несколько пуль, задевших мою броню, которую сейчас я убирала в ящик в транспортном отсеке, чтобы за ночь ее избавили от вмятин. Не сумев справиться с защелкой на бедре в третий раз, я выругалась. Место, в котором она располагалась, было неудобным, и со все еще надетой грудной пластиной я не могла нормально дотянуться до нее. Именно в этот момент я почувствовала его присутствие, ощутила запах нулевого элемента в воздухе, а затем и прикосновение его пальцев, несмотря на слои одежды, разделяющие нас. Расстегнув злополучную застежку, Кайден запустил руку под щиток, как будто для того, чтобы снять его, но на самом деле касаясь моего тела, заставляя каждую клеточку трепетать в предвкушении. Посмотрев вверх, я увидела совершенно спокойное выражение на его лице – такое же, как и на моем – и он, очевидно, не собирался останавливаться на одном щитке. Я подняла руки, побуждая его продолжать, и он взялся за крепления на моих боках. Каждый раз, когда он дотрагивался до ткани боди, я вспоминала о том, как его губы касаются моей кожи.

Руки снова покрылись мурашками, и хотя я уже успела прийти в себя после миссии, я до сих пор ощущала некоторое напряжение, с трудом оставаясь на месте – в конце концов, на меня были направлены камеры, не говоря уже о солдатах, разговаривающих и не подозревающих ни о чем. Я знала, что это просто глупо, и женщина моего калибра не должна опускаться до такого, но глянув через плечо и ощутив на затылке горячее дыхание Кайдена, увидев его глаза, полные желания, только с помощью всей силы воли сумела сдержаться и не броситься ему на шею, послав ко всем чертям правила.

- Поговорим позже, ладно? – с трудом произнесла я, решив остановить это до того, как он сделает что-нибудь сумасшедшее, например, поцелует меня. Тогда мы точно не сможем добраться не то что до моей каюты, но даже до лифта, продемонстрировав на камеры гораздо больше, чем следует.

- Разумеется, коммандер, - прошептал он низким хрипловатым голосом, что нисколько не помогло в моей борьбе со своими желаниями. Его глаза хитро блеснули, и с раздражением я поняла, что это всего лишь его месть за случившееся ранее этим днем, когда его броня вдруг оказалась чуть более тесной, чем обычно. Вздернув подбородок, чувствуя, как покраснели мои щеки, я развернулась на пятках и направилась к лифту.

У меня не было времени на это. Я – коммандер, у меня есть работа, и я не собиралась позволять своему бывшему лейтенанту играть со мной. Не обращая внимания на горящее внутри желание, я хмуро переоделась в удобную одежду.