Свежий ветер (СИ)

Она глянула на меня широко распахнутыми и невинными глазами, и я успокаивающе положил ладонь на ее пальцы, вцепившиеся в мой рукав.

- Да, мам. Учитывая, что все собрались здесь, чтобы увидеть коммандера Шепард, полагаю, можно с уверенностью заключить, что они знают, кто я.

- По пути сюда я слышала, как люди говорили о тебе. Они собирались посетить Арену и сокрушались, что тебя не будет в команде. Разумеется, все знают о Шепард, и я уверена, что она действительно так хороша, как утверждают, но, похоже, и ты обзавелся поклонниками, - ее голос звучал самодовольно, словно она хвасталась моими успехами в учебе, а не в убийстве. – Я знаю, что вы оба не слишком-то жаждете находиться на публике, но согласись, приятно осознавать свою популярность.

- Не уверен в этом. Писем, которые Джена получает от поклонников, более чем достаточно, чтобы навсегда отбить у меня желание быть знаменитым, - возразил я, вспоминая, как Джена смущенно хмурилась и не меняла выражения лица в течение нескольких часов, читая одно за другим письма, содержащие то сонет на четыре страницы, посвященный ее волосам, то фотографию ее бюста, сделанного из сыра. На самом деле, бюст был очень даже неплох, но, рассудив здраво, я не стал говорить этого вслух.

Мама рассмеялась и сжала мою ладонь.

- Боюсь, ты слишком поздно спохватился. Если ты не планируешь наслаждаться славой, то я-то уж точно собираюсь получать удовольствие от того, что мой сын – знаменитость. Ты и представить себе не можешь, сколько раз меня угощали за все время пути только благодаря моей фамилии. Это было чудесно! Мне всегда казалось, что в своем первом путешествии за пределы Земли я буду сильно нервничать, но в компании этих замечательных людей дорога прошла практически незаметно.

- Напитки на халяву? – усмехнулся я.

Ее щеки чуть порозовели, и она улыбнулась.

- А почему бы и нет? Нечасто со мной обходятся, как со звездой, а кроме того, мне было что праздновать.

Мне казалось, что сегодня мама улыбалась чаще, чем за несколько предыдущих лет вместе взятых. Пару месяцев назад я побывал на Земле, чтобы посетить поминальную службу, посвященную моему отцу и нескольким его сослуживцам. Во время службы я был поражен тем, как мама подходила к вдовам, находя для каждой доброе слово, предлагая поддержку и дружеское плечо и не прося ничего взамен. Я знал, что точно так же она вела себя во время войны, стараясь поддержать беженцев по мере того, как росло их число. Только когда назвали имя отца, я ощутил, как сжалось горло, и мамина рука вцепилась в мое предплечье. Мы молча стояли и слушали, как зачитывают слова, что она сама написала о своем муже. Я взял ее ладонь в свою, ощущая, как она дрожит.

После она деликатно промокнула глаза, глубоко вдохнула и тяжело выдохнула, и, кажется, с этим выдохом горе покинуло ее. Она сказала мне, что уверена – именно так отец хотел бы погибнуть, защищая свой дом, давая время другим спастись. Она сказала, что они попрощались, когда началась война, осознав, что каждое мгновение может стать их последним. И еще она сказала, как он гордился мной, как, несмотря на то, что редко показывал это, любил нас больше всего на свете. Мы с папой были не так уж близки, но я знал, что мысль о том, как кто-то станет страдать из-за того, что его больше нет рядом, была для него ненавистной. Мама тоже это знала. Со дня его гибели она держалась молодцом и помогла достаточному числу людей пройти через их горе, чтобы успешно справиться со своим. После его похорон, состоявшихся спустя почти год со дня его гибели, мама сказала, глядя на меня покрасневшими глазами, что только сейчас приняла тот факт, что его больше нет. Мы по-прежнему были семьей, пусть и маленькой, и впереди нас ожидало светлое будущее. Мама была намерена жить дальше.

Она впервые покинула Землю, и Цитадель стала ее первой остановкой в череде запланированных – ведь теперь у нее были время и деньги для таких путешествий. Я был рад помочь ей в этом – расплатиться за все, что она сделала для меня и моего скорейшего выздоровления.

Мы достигли сектора для важных гостей, и, прежде чем мама успела назвать свое имя, строго одетая азари лучезарно улыбнулась нам и проводила к нашим местам.

Мама бросила мне довольный взгляд и принялась осматривать окружение.

- Это так здорово, - произнесла она, наверняка считая, что говорит тихо.

Она была права – место и впрямь было отличное: из нашей личной кабинки открывался великолепный вид на всю арену, а кроме того, нам полагались бесплатные напитки. Прямо перед нами располагались огромные экраны, на которых будут показывать повторы и крупные планы. Я не стал говорить маме, что пытался заплатить за билеты, но руководство Арены «Арнакс» категорически отказалось принять деньги, когда узнало, кто я такой.

- Ну, это твое первое посещение внеземного мира, - напомнил я ей. - Ты должна запомнить это.