Священная книга оборотня

Вот ведь мерзкий врун, подумала я, ведь ясно, что никто из свидетелей ничего не говорил про свалку радиоактивных отходов, а это он сам все выдумал, чтобы хоть чем-то заполнить свою колонку… Впрочем, интернет-колумнисты про все пишут с одинаковой подлостью – и про политику, и про культуру, и даже про освоение Марса. А теперь вот и про лис… У этого, из «слухов», был личный фирменный номер – он каждый раз упоминал про острую жалость, когда хотел кого-нибудь обгадить с ног до головы. Меня это всегда изумляло: суметь самое высокое из доступных человеку чувств, сострадание, превратить в ядовитое жало. Звучит-то как: «острая жалость».

Впрочем, если разобраться, ничего удивительного в этом не было. Ведь что такое интернет-колумнист? Это существо, несколько возвышающееся над лагерной овчаркой, но очень и очень уступающее лисе-оборотню.

1) сходство интернет-колумниста с лагерной овчаркой заключается в умении лаять в строго обозначенный сектор пространства.

2) различие в том, что овчарка не может сама догадаться, в какой сектор лаять, а интернет-колумнист бывает на это способен.

3) сходство интернет-колумниста с лисой-оборотнем в том, что оба стремятся создавать миражи, которые человек примет за реальность.

4) различие в том, что у лисы это получается, а у интернет-колумниста – нет.

Последнее неудивительно. Разве тот, кто в состоянии создавать правдоподобные миражи, стал бы работать интернет-колумнистом? Вряд ли. Интернет-колумнист не может убедить даже самого себя в реальности своих выдумок, думала я, сжимая кулаки, куда там других. Поэтому сидеть он должен тихо-тихо и гавкать только тогда, когда…

И вдруг я забыла про интернет-колумнистов и лагерных овчарок, потому что в моей голове взошло солнце истины.

– Убедить самого себя в реальности своих выдумок, – повторила я. – Вот оно. Ну конечно!

Совершенно внезапно для себя я решила давно мучившую меня загадку. Многие дни мой ум подбирался к ней то с одной, то с другой стороны – но безрезультатно. А сейчас что-то повернулось, щелкнуло, и все вдруг встало на свои места – как будто я случайно собрала головоломку.

Я поняла, чем мы, лисы, отличаемся от волков-оборотней. Различие, как часто случается, было не чем иным как мутировавшим сходством. Лисы и волки были близкими родственниками – их магия основывалась на манипуляциях восприятием. Но способы манипулирования были разными.

Здесь надо сделать короткое теоретическое отступление, иначе, боюсь, мои слова не будут понятны.

Люди часто спорят – существует ли этот мир на самом деле? Или это что-то вроде «Матрицы»? Глупейший спор. Все подобные проблемы основаны на том, что люди не понимают слов, которыми пользуются. Перед тем как рассуждать на эту тему, следовало бы разобраться со значением слова «существовать». Вот тогда выяснилось бы много интересного. Но люди редко способны думать правильно.

Я не хочу, конечно, сказать, что все люди – полные идиоты. Есть среди них и такие, чей интеллект почти не уступает лисьему. Например, ирландский философ Беркли. Он говорил, что существовать – значит восприниматься, и все предметы существуют только в восприятии. Достаточно спокойно подумать на эту тему три минуты, чтобы понять – все другие взгляды на этот вопрос сродни культу Озириса или вере в бога Митру. Это, на мой взгляд, единственная верная мысль, которая посетила западный ум за всю его позорную историю; всякие Юмы, Канты и Бодрияры лишь вышивают суетливой гладью по канве этого великого прозрения.

Но где существует предмет, когда мы отворачиваемся и перестаем его видеть? Ведь не исчезает же он, как полагают дети и индейцы Амазонии? Беркли говорил, что он существует в восприятии Бога. А катары и гностики полагают, что он существует в восприятии дьявола-демиурга, и их аргументация ничуть не слабее, чем у Беркли. С их точки зрения, материя – зло, сковывающее дух. Кстати, читая ужастики Стивена Хокинга, я часто думала, что, будь у альбигойцев радиотелескопы, они объявили бы Большой Взрыв космической фотографией восстания Сатаны… Есть в этом маразме и серединный путь – считать, что часть мира существует в восприятии Бога, а часть – в восприятии дьявола.