Священная охота

Этого, конечно, было бы недостаточно для того, чтобы совсем скрыться от Хорсривера: Ингри уже чувствовал его зов, с каждым мгновением становившийся все более настойчивым. К тому же, сказать по правде, он испытывал ужасное любопытство в отношении Кровавого Поля. Он хотел его увидеть, это было ему необходимо. И самым быстрым способом удовлетворить любопытство было позволить Венселу туда их отвезти. «Да, но не слишком быстро». Они с Фарой были, возможно, всем, в чем нуждался Венсел, но Ингри не был уверен, что и ему этого достаточно. «Мне нужна Йяда — в этом нет сомнений». Знает ли об этом Хорсривер? Может быть, как раз тут кроется причина его стремления их разлучить? «Верь в богов, и Они все тебе даруют?» Ох, едва ли… Ингри неожиданно подумал, что богам, возможно, так же трудно полагаться на него, как и ему — на Них, и его вдруг на мгновение охватило отчаянное странное желание показать Им, как следует делать дело.

Должно быть, эти безумные мысли придали ему устрашающий вид — Фара отступила на шаг в сторону.

— Я последую за вами, милорд, — сказала она слабым голосом.

Они начали продираться сквозь кустарник, через гниющие стволы поваленных разливом реки деревьев — к каменистому склону, на котором густо росли сосны. Потом они пересекли залитую солнцем лужайку, поросшую высоким чертополохом; головки репейника образовали прерывистые узоры на их влажной одежде. За колючими зарослями ежевики снова начался лес, и летящие тонкие паутинки начали липнуть к лицам Ингри и Фары. Препятствия принесли определенную пользу, решил Ингри: они с Фарой согрелись, а их одежда стала высыхать.

Однако совсем скоро они услышали, как сквозь чащу ломится какое-то крупное животное. Ничего более опасного, чем то, что они уже пережили, ожидать Ингри и Фару не могло, но это не означало, что опасностью можно пренебречь. Ингри замер на месте, стиснув рукоять меча, а Фара съежилась у него за спиной. Из отбрасываемых деревьями танцующих теней появился, недовольно фыркая, жеребец Хорсривера.

Вздох Венсела, когда он увидел беглецов, выражал и гнев, и облегчение. Всякое желание скрыться покинуло душу Ингри, растаяв от близости повелителя. Ингри вежливо приветствовал графа.

— Благодарю, лорд Ингри, — сказал, подъезжая, Венсел.

— Сир…

- Моя лошадь споткнулась, — сказала Фара, хоть супруг ее ни о чем и не спрашивал. — Я чуть не утонула. Лорд Ингри вытащил меня.

Ингри не стал поправлять ее: в конце концов, все зависит отточки зрения, решил он. Его собственная точка зрения находилась по большей части под водой…

— Да, я видел, — отозвался Венсел.

«Не все видел, иначе не стал бы так искренне меня благодарить». Взгляд, который бросил на Ингри Хорсривер, был задумчив, но совсем не подозрителен.

— Подсади ее, — распорядился граф, протягивая руку Фаре, и Ингри пришлось подставить ладони под покрытый грязью сапог принцессы, помогая ей сесть на коня позади супруга. Сам он устало поплелся позади всадников, позволяя жеребцу проложить дорогу сквозь заросли и смести всю паутину.

Путникам потребовалось больше часа, чтобы снова выбраться на дорогу; там им пришлось свернуть на восток и пройти еще полмили к тому месту, где Венсел привязал лошадей. Тут, к тайному удовлетворению Ингри, выяснилось, что кобыла Фары при падении повредила ногу. Венсел снял с нее седельные сумки и отпустил на свободу; Ингри было велено нагрузить своего коня дополнительным грузом, а Фару граф снова усадил на своего жеребца. Теперь они двигались на запад гораздо медленнее, чем раньше.

Потеряно часа четыре, а то и больше… Этого недостаточно. «Что ж, начало положено».

К тому времени, когда они добрались, свернув с тропы, до маленького нищего селения, едва ли заслуживающего названия хутора, Ингри добавил еще два часа проволочек. Солнце скрылось за деревьями. Хорсривер, хмурясь, оценил угасающий свет, сочащийся между стволами, и махнул рукой в сторону строений. Забор из гнилых досок служил слабой защитой от диких зверей и уж совсем не мог бы остановить злоумышленников.

— Мы не можем сегодня ехать дальше. Луна встанет только после полуночи. — Лицо графа скривила мрачная гримаса. — И к тому же, даже если мы не застрянем в горах, где нет дорог, нам не удастся выехать после следующей перемены коней раньше рассвета послезавтра. Целые сутки потеряны… Что ж, отдыхайте. Силы вам понадобятся.

Венсел совершенно равнодушно оглядел убогое пристанище, вид которого заставил Фару отшатнуться. Вид неряшливой старухи, беззубой и изъясняющейся на неразборчивом диалекте, вызвал у нее такое отвращение, что она прибегла к помощи Ингри в качестве горничной. Сам он в конце концов улегся на одеяле у порога принцессы, отделенный от нее всего лишь рваной занавеской; Фара сочла это проявлением преданности, и Ингри не стал объяснять, что воспользовался предлогом отказаться от кишащего насекомыми соломенного тюфяка, который ему предложили. Если Венсел и спал этой ночью, Инфи не видел, где именно.