Священная охота

— Я мог бы догадаться об этом по одному тому, как ты теперь воспринимаешь меня, но в том нет необходимости: я могу видеть твоего зверя. Он смирно лежит у тебя внутри — по многолетней привычке, — однако ничто не сдерживает его, и тебе достаточно его позвать… Рано или поздно какой-нибудь проницательный жрец заметит это или ты сам сделаешь ошибку, так что всё раскроется. — В тихом голосе Венсела прозвучало напряжение. — Есть альтернативы тому, чтобы отсечь себе руку из страха перед собственным кулаком, Ингри.

— Откуда тебе знать?

На этот раз Венсел колебался дольше.

— В замке Хорсривер замечательная библиотека, — уклончиво ответил он наконец. — Некоторые из моих предков собирали предания, а один был знаменитым учёным. В замке хранятся документы, которых, я уверен, нет больше нигде; среди них есть и такие, что были написаны сотни лет назад. Записи, которые жрецы Аудара без колебаний сожгли бы. Там есть совершенно поразительные свидетельства очевидцев — как-нибудь я тебе расскажу парочку исторических анекдотов… В общем, вещи достаточно захватывающие, чтобы побудить к чтению даже не слишком любознательного подростка… а потом, как оказалось, совершенно необходимые ему для того, чтобы выжить. — Венсел посмотрел Ингри в глаза. — Ты ответил на своё так называемое осквернение тем, что бежал прочь от любого знания. Я ответил на своё тем, что кинулся искать знания. Как ты полагаешь, кто из нас теперь лучше ориентируется в ситуации?

Ингри сделал долгий выдох.

— Ты даёшь мне много пищи для размышлений, Венсел.

— Ну так размышляй! Только на этот раз не отворачивайся от понимания, умоляю тебя. Не поворачивайся ко мне спиной, — добавил он тихо.

«Вот уж ни за что! Я просто не рискну».

Ингри кивнул Венселу, стараясь не выдать своих мыслей.

Кортеж достиг каменистого брода; к счастью, поток оказался не таким бурным, как тот, что пришлось пересекать три дня назад, но всё-таки Ингри всё внимание обратил на то, чтобы переправа прошла благополучно. Ещё через милю повозка с гробом едва не завязла в грязи, а потом конь одного из гвардейцев охромел, потеряв подкову. На привале, устроенном, чтобы напоить лошадей, двое из приближённых Болесо устроили драку — ссора между ними тлела уже давно, а теперь разгорелась ярким пламенем. Обычная угроза Ингри едва не оказалась бесполезной; когда драчунов растащили, Ингри отвернулся, побледнев от беспокойства (которое, к счастью, все приняли за гнев): в следующий раз ведь может случиться, что угрозы окажется недостаточно, и он будет вынужден действовать…

Ингри снова сел в седло, стараясь не показать, как встревожен. Невозможно было отрицать: Венсел погрузил его разум в хаос. От странного разговора с графом у Ингри осталось тревожное ощущение: они фехтуют в темноте, нанося удары наугад. Оба они открывали опасные секреты, делали обманные финты и парировали выпады… но на равных ли?

«Мне кажется, Венсел скрывает больше…»

Но ради справедливости нужно признать, что он вроде бы и открыл больше.

Раньше Ингри думал, что тревога по поводу наложенного на него заклятия — его самая неотложная проблема. Мысль о том, что известные Венселу легенды могут содержать ключ к этой тайне, вдвойне взволновала Ингри. Могло оказаться, что у него появился союзник. Однако в равной мере было возможно, что он обнаружил своего неизвестного врага. И как получается, что Венсел смотрит на незаконных волшебников как на мелкую неприятность, с которой ничего не стоит справиться? Ингри бросил взгляд на графа, который ехал во главе кортежа; тот допрашивал теперь одного из охранников Болесо, но до Ингри не доносилось ни слова. Солдат был крупным парнем, но сейчас он съёжился, словно стараясь сделаться меньше.

Венсел разбросал множество приманок, но всё же не новые тайны так занимали Ингри, захватывали и заставляли дрожать…

«Что известно Венселу о моём отце и своей матери, о чём я не знаю?»

Оксмид был больше Реддайка, но в его большом каменном храме покойного принца ожидали лишь весьма умеренные церемонии: весь город был охвачен лихорадочными приготовлениями к ожидавшимся на следующий день торжественным событиям. Ингри с огромным облегчением передал попечение о траурной процессии Венселу, который, в свою очередь, привлёк к делу своего распорядительного сенешаля, многочисленную свиту и толпу жрецов из храма. Принцесса Фара и её дамы, как с радостью узнал Ингри, не выехали навстречу кортежу, а ожидали его прибытия в столице. Сумерки ещё не сгустились, когда Ингри и гвардейцы хранителя печати вместе с пленницей покинули храм и следом за Венселом по извилистым улицам направились к отведённому им дому.