Священная охота

— Я был бы опозорен. Изгнан со службы хранителю печати Хетвару. Может быть, казнён. Правда, если бы мы оба утонули, это сочли бы несчастным случаем. Несколько человек, наверное, порадовались бы, что я избавил их от дилеммы, но ожидать от них благодарности я не стал бы.

— Но одно можно сказать наверняка: как влиятельная сила в столице вы были бы устранены.

— Я не играю в столице никакой роли. Я просто один из довольно странных слуг Хетвара.

— До чего же благородно со стороны Хетвара так вам благодетельствовать.

Ингри только открыл и снова закрыл рот.

— М-м…

— Когда я в первый раз увидела зверя Венсела, я сразу подумала о графе как о возможном авторе заклятия. Я ещё больше укрепилась в этой мысли, когда Венсел раскрыл свою тайну: он ведь практически прямо сказал, что считает себя шаманом.

«Так вы тоже об этом подумали?»

Йяда, напомнил себе Ингри, не знала Венсела в детстве, когда тот был болезненным вялым ребёнком. Но значит ли это, что она переоценивает — или сам Ингри недооценивает — его кузена?

— Только в этом случае, — продолжала Йяда, — непонятно, как нам обоим было позволено живыми покинуть его дом сегодня.

— Расправа была бы слишком очевидной, — ответил Ингри. — Наёмный убийца бывает единственным свидетелем своего преступления, но заклятие вообще никаких свидетелей не оставляет. Тот, кто его наложил, был то Венсел или нет, стремился к полной тайне. Вероятно… — Ингри нахмурился: его одолевали сомнения.

— Граф никогда не казался мне человеком, рядом с которым приятно находиться, но этот новый Венсел пугает меня до смерти.

— Ну, меня-то нет. — Ингри внезапно замер, вспомнив, как близко он подошёл к смерти от собственной руки всего двенадцать часов назад. Была бы его смерть в доме Венсела такой незаметной, чтобы не вызвать вопросов?

«На этот раз дело было не в заклятии. Я собирался сделать это по собственной воле. После того как Венсел припугнул меня моим волком».

— Что заставило вас так помрачнеть? — спросила Йяда.

— Ничего.

Губы Йяды раздражённо скривились.

— Ну конечно!

После нескольких минут молчания Йяда сказала:

— Мне непременно нужно узнать, что ещё известно Венселу о Кровавом Поле, или, как он называет то место, долине Священного древа, — раз уж он, по его словам, такой знаток Древнего Вилда. Порасспрашивайте его, если — точнее, когда — снова с ним увидитесь. Но только не рассказывайте ему о моём сне.

Ингри согласно кивнул.

— Приходилось ли вам обсуждать с ним ваше наследство?

— Никогда.

— А с принцессой Фарой?

Йяда поколебалась.

— Только в том смысле, что оно ничего не стоит как приданое.

Ингри побарабанил пальцами по затянутому в кожаный дорожный костюм бедру.

— И всё-таки это был всего лишь сон. Большинство душ должны были быть забраны богами в момент смерти, если поляна в вашем лесу действительно Кровавое Поле или место какого-то другого сражения. Те несчастные, от кого отказались боги, превратились в призраков и растаяли столетия назад — по крайней мере так учили меня жрецы. Четыреста лет — слишком долгий срок для того, чтобы призраки сохранились в неприкосновенности.

— Я видела то, что видела. — Тон Йяды не предполагал объяснений.

— Может быть, именно такое действие на души людей оказывает единение с духами животных. — Ингри, казалось, посетило вдохновение. — Вместо того чтобы истаять, как обычные призраки, они остаются прокляты навеки, обречены на холодную безмолвную пытку. Попадают в западню между миром материи и миром духов. Вся боль смерти остаётся с ними, вся радость жизни исчезает… — От внезапно охватившего его страха Ингри сглотнул.

Взгляд Йяды сделался отсутствующим.

— Надеюсь, что это не так. Те воины были изранены и измучены, но не показались мне мрачными — они, по-моему, находили радость во мне. — В углах глаз Йяды, обращённых на Ингри, собрались морщинки. — Вы только что сказали, что это был всего лишь сон, а теперь поверили в него и видите в нём будущее, на которое обречены. Нельзя идти по этой дороге в обе стороны сразу, каким бы восхитительно мрачным ни делала вас перспектива беспросветного будущего.

Ингри от изумления только фыркнул, но губы его растянулись в лёгкой улыбке. Он немедленно вернул себе серьёзный вид.

— Так куда же, по-вашему, ведёт дорога?

— Я думаю… — медленно сказала Йяда, — что если бы я смогла вернуться туда, я узнала бы об этом. — Веки Йяды на мгновение опустились, потом она бросила на Ингри оценивающий взгляд. — Мне кажется, что и вы могли бы узнать тоже.

Разговор был прерван появлением на дороге свиты какого-то лорда, торопящегося на траурную церемонию в Оксмид. Ингри знаком велел своим людям отъехать на обочину, высматривая знакомые лица среди встречных. С некоторыми он обменялся короткими приветствиями. Это были люди графов Боарфордов — братьев-близнецов, путешествующих вместе с супругами в украшенной коврами повозке, подпрыгивающей на рытвинах. Почти сразу за этим отряду Ингри пришлось уступить дорогу процессии жрецов — дедикатов и настоятелей, богато разодетых и едущих на породистых конях.