Священная охота

— Чтобы понять это, мне потребовалось четырежды покушаться на её жизнь; разобраться во всём мне помогла храмовая волшебница, которую мы повстречали в Реддайке, некая просвещённая Халлана. Она когда-то была ученицей просвещённого Льюко, кстати. На меня было наложено заклятие. Халлана говорит, что обычный демон тут ни при чём и с силами белых богов это тоже никак не связано.

Хетвар оглядел Ингри с ног до головы.

— Поймите, друг мой, я не обвиняю вас — пока — в том, что вы бредите, но мне непонятно, как кто-нибудь, не говоря уж об обычной молодой девушке, смог бы выжить в схватке с вами.

Ингри поморщился.

— Как оказалось, леди Йяда умеет плавать… и обладает другими талантами тоже. Волшебница в Реддайке разрушила заклятие, к счастью для нас всех. — Это было достаточно близко к истине. — На мой взгляд, все эти события выглядят чрезвычайно странно.

— На взгляд Гески тоже, по-видимому, — пробормотал Хетвар.

Совершенно спокойным ровным голосом Ингри сказал:

— Я нестерпимо разъярён тем, что кто-то так меня использовал.

Он хотел, чтобы его голос всего лишь передал умеренное неудовольствие, однако по жару, охватившему всё его тело, и дрожи в руках понял, насколько близки к истине его слова. Биаст фыркнул, озадаченный странным противоречием между смыслом сказанного и тоном, но Хетвар, внимательно наблюдавший за Ингри, замер на месте.

— Я гадал, не вы ли этот кто-то, милорд, — продолжал Ингри с тем же смертельно опасным спокойствием.

— Нет, Ингри! — воскликнул Хетвар; глаза его широко раскрылись, но руки остались лежать на крышке стола и не потянулись к рукояти церемониального меча. Ингри мог видеть, какого усилия это стоило хранителю печати.

На протяжении четырёх лет Ингри наблюдал, как Хетвар говорит правду или лжёт — в зависимости от потребностей момента. Так что же было ему выгоднее сейчас? Голова Ингри раскалывалась, а кровь, казалось, кипела в жилах. Был ли Хетвар злоумышленником, чьим-то орудием, невинным человеком? Ингри сообразил, что ему нет нужды гадать.

— Скажите правду!

— Не делал я этого!

Упавшая тишина была похожа на удар топора. Биаст неожиданно оказался словно приклеенным к своему креслу.

«Может быть, мне было бы лучше откусить себе язык…»

— Это очень приятно узнать, — поспешно сказал Ингри, намеренно придавая себе менее напряжённую позу. «Скорее, скорее нужно выпутываться из этой неловкости!» — Как здоровье священного короля?

Однако молчание всё ещё длилось; Хетвар пристально смотрел на Ингри и, не отводя от него глаз, только сделал повелительный жест в сторону растерянного Биаста.

Тот вопросительно взглянул на хранителя печати и облизнул губы.

— Я побывал у постели отца, прежде чем приехать сюда. Его состояние хуже, чем я думал. Меня он узнал, но говорит он совсем неразборчиво, а к тому же ужасно пожелтел и ослаб. Он снова уснул почти сразу же… — Принц помолчал, и голос его зазвучал ещё печальнее. — У него кожа как бумага. Он ведь всегда… он никогда… — Биаст умолк — прежде чем, как подумал Ингри, голос ему совсем изменит.

— Вы должны, — сказал Ингри, тщательно подбирая слова, — подумать об опасности того, что выборы состоятся очень скоро.

Хетвар кивнул. Биаст тоже кивнул, но очень неохотно. Опущенные веки только отчасти скрывали панику, отразившуюся в глазах принца; его взгляд в сторону Хетвара явно содержал вопрос: позволено ли его странному воину-волку так свободно рассуждать о высокой политике. На мрачном лице хранителя печати ответа он не прочёл.

— Я практически уверен, — продолжал Ингри, — что запретные эксперименты Болесо имели целью захват королевской власти.

— Но он же младший сын! — воскликнул Биаст и поспешно поправился: — Был…

— Такое бывает возможно исправить… Благодаря магии вас можно было бы убить, не попавшись. Как я убедился на собственном опыте.

Хетвар неожиданно впал в глубокую задумчивость.

— Дело в том, — пробормотал он, — что было куплено и продано больше голосов, чем имеется выборщиков. Я никак не мог понять, в чём тут ловушка.

— Насколько можно быть уверенными в том, что принц-маршал унаследует престол? — спросил Ингри Хетвара, дипломатично поклонившись Биасту. — Если священный король умрёт, когда так много знати собралось в Истхоме на похороны Болесо, выборы могут произойти очень быстро.

Хетвар пожал плечами.

— Хокмуры и их союзники из восточных провинций давно готовятся именно к такой ситуации, как нам хорошо известно. Их клан потерял престол четыре поколения назад, но они всё ещё жаждут власти. Они не заполучили, насколько я могу судить, достаточно голосов, но если учесть колеблющихся… Если Болесо тайком пытался сплотить именно их, то после его смерти они снова рассеялись.

— Считаете ли вы, что теперь колеблющиеся примкнут к партии его брата? — Ингри бросил взгляд на Биаста, который всё ещё с несчастным видом переваривал намёк на братоубийство.