Священная охота

— Я всего лишь второстепенный святой, — наконец сказал он, осеняя себя знаком Пятёрки и задерживая руку на сердце, — но ошибиться в том, что произошло, было невозможно.

Ингри облизнул губы.

— Вам известно, сколько ещё людей видели… то, что видели вы?

— Насколько я знаю, из наделённых Взглядом присутствовал только я. — Льюко склонил голову набок. — Вы имеете иные сведения?

«Венсел».

Если появление бога было замечено Льюко, Венсел, как казалось Ингри, тоже не мог остаться в неведении.

— Я не уверен…

Льюко с подозрением сморщил нос.

— Ингри… — нерешительно вмешалась в разговор Йяда.

— Ох… — Ингри вскочил на ноги, чтобы представить священнослужителя Йяде, благодарный за ту передышку, которую дали ему эти формальности. — Леди Йяда, это просвещённый Льюко. Я каждому из вас рассказывал… о другом. Не угодно ли сесть, просвещённый? — Он придвинул третье кресло. — Мы вас ждали.

— А вот о вас я не могу сказать, чтобы вы вели себя ожидаемо, — ответил Льюко, со вздохом опускаясь в кресло и вытирая с лица пот. — Напротив, с каждым часом вы ведёте себя всё более неожиданно.

Уголки губ Ингри дрогнули в ответ на замечание жреца. Он вновь уселся рядом с Йядой.

— Для меня самого тоже. Я не знал… Я не собирался… Но что именно вы видели? Со своей стороны? — Ингри, конечно, не имел в виду сторону зала и по выражению лица Льюко понял, что пояснять это не нужно.

Льюко глубоко втянул воздух.

— Когда животных в первый раз подвели к катафалку принца, я испугался, что результат окажется неясным. Мы всегда стараемся избегать подобных ситуаций: они очень огорчают родственников. А в данном случае вообще могла произойти катастрофа… Грумы обычно получают указания поощрить действия своих животных — чтобы не возникло сомнений. Подчёркиваю: поощрить, а не подделать или скрыть. Боюсь, что подобная политика навела некоторых аколитов на неподобающие мысли, что и закончилось вчерашним жульничеством. Мы провели расследование, и все ордена выразили возмущение, когда выяснилось, что это не единственный случай — некоторые наши служители и раньше не могли устоять перед посулами и взятками. Подобные преступления, оставшись безнаказанными, оказываются привлекательными для слабых душ.

— Разве они не боялись гнева своих богов? — спросила Йяда.

— Даже гнев богов нуждается в помощи человека, чтобы проявить себя. — Льюко со значением посмотрел на Ингри. — Если уж говорить о гневе богов, то ваши действия позавчера оказались замечательно эффективными, лорд Ингри. Я ещё никогда не видел, чтобы преступление было раскрыто, а виновник покаялся настолько быстро.

— Счастлив был услужить, — проворчал Ингри и, поколебавшись, добавил: — Сегодня утром это случилось во второй раз. Я за три дня повстречал двух богов. Случай с белым медведем теперь выглядит как прелюдия — тогда, в этом страшном звере, себя явил ваш бог.

— Так это и должно было быть — чтобы во время похорон случилось чудо.

— У меня в голове, когда я стоял перед медведем, прозвучал голос…

Льюко напрягся.

— Что он сказал? Вы можете вспомнить точно?

— Едва ли я мог бы забыть! «Как я посмотрю, у зверёныша Брата шкурка стала погуще. Это хорошо. Пожалуйста, продолжайте…» И ещё он смеялся, — раздражённо сказал Ингри. — Это не очень мне тогда помогло. — Немного успокоившись, Ингри добавил: — Голос меня испугал. Теперь я думаю, что испугался тогда недостаточно.

Льюко откинулся в кресле и надул губы.

— Как вы думаете, это ваш бог вселился в медведя? — настойчиво спросил его Ингри.

— О, — махнул рукой Льюко, — без сомнения. Знаки священного присутствия Бастарда те, кто его знает, узнают безошибочно. Вопли, неразбериха, люди, бегающие кругами, — единственно, чего не хватало, так это пожара, и я даже на минуту подумал, что вы и это обеспечите. — Льюко сочувственно кивнул Ингри. — Ожоги, которые получил аколит, через несколько дней заживут. Он не смеет жаловаться на то, насколько суровым было наказание.

Йяда удивлённо подняла брови.

Ингри откашлялся и пробормотал:

— Ну а сегодня утром явился не ваш бог.

— Нет. Может быть, это и к счастью. Это был Сын Осени, да? Я заметил лишь какую-то рябь у стены, ощутил Присутствие и увидел вспышку оранжевого света, когда жеребёнок наконец подошёл к телу Болесо. Увидел, — добавил Льюко, — не глазами, знаете ли.

— Теперь знаю, — вздохнул Ингри. — Йяда тоже там была. В моём видении.

Льюко резко повернул голову.

— Пусть она вам расскажет, — продолжал Ингри. — Это было её… её чудо, мне кажется.

«А вовсе не моё».

— Вы вдвоём разделили видение? — изумлённо спросил Льюко. — Расскажите!

Йяда кивнула и мгновение оценивающе смотрела на жреца, словно решала, можно ли ему доверять, потом оглянулась на Ингри и начала: