Священная Римская империя германской нации: от Оттона Великого до Карла V

В своих герцогствах герцоги не были абсолютными хозяевами. Их власть наталкивалась на преграды, подобные тем, с которыми встречался суверен. Нижние слои аристократии не были постоянно и в полной мере связаны с герцогом как с сюзереном, способным требовать от его вассалов повиновения и совета. Феодализм, некоторые элементы которого, как мы видели, были признаны унизительными, в XI в. не полностью охватил германское общество, структура которого оставалась «горизонтальной». Местным землевладельцам, чьи амбиции были не слишком велики, их было легче контролировать, чем становиться значительными особами. Они легче, чем феодалы, соединяли части своего наследства и благодаря этому, без труда достигали положения domini terrae. К власти короля, более удаленной, чем власть герцога, они обращались в крайнем случае, чтобы защищать свою независимость. Вассалы герцога Швабского сказали ему об этом прямо, когда он хотел втянуть их в мятеж против Конрада II: «Мы не слуги, мы свободные люди, и император — наш защитник; если мы его предадим, мы потеряем свою свободу». Чтобы не описывать только достижения, достаточно вспомнить Вельфов, которые имели обширные владения в Швабии, и Захрингеров, чье господство от Черного распространялось вплоть до швейцарских земель; те и другие должны были занять свое место среди герцогов XI в. Что касается Штауфенов, то в середине XI в., занимая пост наместников Швабских, они только начинали свою карьеру. Герцоги опасались остаться в стороне от этих изменений. Они укрепляли позиции своих властных институтов, с помощью которых намеревались управлять своими территориями. Генрих II до своего избрания стремился к этому в Баварском герцогстве. В Саксонии семейство Биллунгов поднялось до звания герцогов благодаря благосклонности Оттона I. Они объединили внесеньориальные владения, ленные владения и земли своих подданных и получили значительную дань, подчинив славян. Когда Генрих III поддержал архиепископа Бременского Адальберта, миссионерская деятельность которого мешала воевать с Вендскими язычниками, они восстали против короля, который, не став их строго наказывать, довольствовался тем, что отобрал у них земли. Но едва правитель закрыл глаза, как Биллунги приняли участие в тайных собраниях саксонской аристократии и вместе с ней заявили о несправедливости, допущенной королевской властью по отношению к ним, ее представителям. В середине XI в., герцоги были не настолько слабы, чтобы король не считался с их властью. Возможно, он не был больше primus inter pares, каким некогда соглашался быть Генрих I, но знать составляла слишком уж значительный противовес его власти.

Представляла ли знать самую мощную из центробежных сил, которая препятствовала действиям центрального правления? Такое представление дел не соответствует действительности, поскольку у империи не было центра как такового. У империи была не одна, а нескольких столиц, и административные, финансовые или судебные органы не располагались постоянно в них, сам правитель там обычно не находился. Карл Великий проводил зиму в своем любимом городе Ахен, остававшемся sedes regia, оплотом королевской власти. Конечно, Ахен многое значил в жизни империи, но его значение было символическим, что в ту эпоху имело колоссальное значение, поскольку знаки играли большую роль, чем умозаключения. Коронации осуществлялись в придворной часовне, исполнявшей роль сцены, и символизировали восшествие на трон Карла Великого, solium regis, но по окончании церемонии правитель снова уезжал, иногда навсегда. Не дольше, чем в Ахене, император задерживался в Риме. Опыт Оттона III был слишком неудачным, чтобы его повторять. Константинов дар запрещал императору жить в Вечном городе, только преемник Петра мог иметь там свою резиденцию. Таким образом, императору было достаточно приехать туда, чтобы получить благословение и корону. Рим, как и Ахен, был символом, без которого нельзя было обойтись, поскольку там было сосредоточие величия истории.

Но превратить это место в резиденцию правительства было невозможно; несчастья Оттона III это доказали. Не следует забывать королевство Италию. Павия, где сохранились воспоминания о лангобардах, их железной короне и их победителе, Карле Великом, играла схожую, хотя и менее заметную роль, чем Ахен. Что касается Бургундии, там не было города, имя которого было таким же значимым, как Рим, Ахен или Павия.