Священная Роща

Противник Конана тотчас обмяк; киммериец ощущал, как острая сталь меча даже против воли его обладателя режет мягкие складки кожи на горле твари.

- Ты куда-то очень спешил, не правда ли? - прохрипел северянин.

- Я выведу тебя отсюда, только убери это железо, - сдавленно пропищало существо. - Я выведу тебя, только пощади!

- Так-то оно лучше, - проворчал киммериец, однако он понимал, что выбраться все равно, будет куда как непросто - попробуй-ка прошагай весь путь в обнимку с этой тварью! Поневоле вынужденный плотно прижаться к телу своего врага, Конан чувствовал многочисленные мелкие роговые чешуйки, то сходящиеся, то вновь расходящиеся в такт учащенному, лихорадочному дыханию. Существо напоминало человека - однако задние ноги его, судя по всему, были предназначены для прыжков и смахивали на ноги кузнечика. Ноги кузнечика... И тут киммерийца осенило:

- Ну, вот что, тварь Сета, - проревел он, несколько усиливая нажим на приставленный к шее создания меч. - Я всегда убивал таких, как ты, и меня не обманешь лживыми сказками. Ты намереваешься завести меня в такое место, где тебя будут поджидать твои собратья; ты надеешься на их помощь. Ну так вот, тварь, тебе следует запомнить, что ты имеешь дело с Конаном из Киммерии; неужели твои дружки из храма не уведомили тебя об этом? Бедняга, в таком случае они послали тебя просто на убой! Так, для начала я отсеку тебе хвост; если не хочешь лишиться и всего остального, советую говорить правду. Как попасть в храм из этого подземелья?

- Не убивай меня! - вновь заскулило и задергалось существо. - Да, да, я слуга Великого Сета, не знаю как стало тебе известно об этом, варвар! Но как бы ни был темен мой нынешний мир, я хочу жить. Подари мне жизнь, и я отслужу тебе; я мог бы попытаться объяснить тебе дорогу, но ты ведь все равно не поверишь мне?

- Я вижу тебя насквозь! - продолжал реветь киммериец. - Я теперь могу прочесть все, что сейчас творится в твоей несчастной башке. И не советую дурить! Я мигом перережу тебе глотку. Что бы ни случилось со мной потом, тебе этого уже будет все равно не увидеть. Выбирай - или медленная смерть, по-нашему обычаю Истребителей Тьмы (сей громкий титул Конан придумал с ходу, подхваченный невесть откуда взявшимся вдохновением) - или ты даешь связать себя и тихо, медленно и без глупостей выведешь меня ко входу в храм. Там я отпущу тебя, клянусь Митрой!

- Кр-р-р! - пленник судорожно задергался, как будто его прижгли раскаленным железом. - Не произноси этого имени, прошу тебя! Не усугубляй моих мучений! Нам запрещено слышать это имя, имя заклятого врага нашего Повелителя. Я согласен, я согласен на все, варвар! Только убери, молю, твой меч, он уже и так почти что перерезал мне горло!

Конан осторожно отпустил левую руку, что держала меч за острие, и полез в карман, где по старой воровской привычке всегда имелся изрядный моток крепкой веревки. Поневоле неловко он принялся набрасывать на дрожащую крупной дрожью тварь одну петлю за другой, больше всего стараясь примотать к телу длинный и упругий хвост создания, заканчивающийся чем-то похожим на жало скорпиона. Обнаружил он и иные убийственные орудия - из пасти торчали длинные и острые клыки, точно у ядовитой змеи; на руках вместо пальцев росли когти, не уступавшие по размерам хорошему кинжалу. Киммериец подумал, что тварь эта, должно быть, высасывает кровь своих жертв - такие острые и тонкие зубы не годятся для того, чтобы рвать и жевать грубую плоть.

- А это что еще такое? - удивился Конан, нашарив широкий, железный, судя по всему, ошейник, что висел чуть ниже того места, к которому был приставлен меч северянина. Ошейник скрывался в кожных складках; почему-то во время схватки руки Конана не почувствовали его.

- Это... это... - казалось, пленника терзает целый сонм разъяренных палачей, он трясся, словно в падучей, сильно ранясь при этом об острое лезвие меча, однако так и не смог ничего ответить.

А Конан же вновь вспомнил видение, посланное ему Отцом-Древом; и здоровенные черные ошейники на всех без исключения слугах Сета.

- Эту штуку на тебя надел твой хозяин? - спросил киммериец.

- А... А... как больно... Он, да! - последние слова были выкрикнуты в самых настоящих корчах, по клинку обильно текла густая и горячая кровь.

И тут Конан решился на поступок, который, быть может, никогда не сделал бы его отец или иной, опытный и осторожный киммерийский воин, уже имеющий боевой опыт. Ловко зажав левой рукой шею пленника в стальной зажим, северянин продел меч Гатадеса под ошейник и что есть силы налег на рукоятку, надеясь разорвать прочные звенья.

Меч Гатадеса внезапно полыхнул голубым огнем. Как ни стремительна была вспышка, при свете ее Конан разглядел и небольшую округлую пещеру, с одной стороны которой вверх уходил песчаный откос; и несколько небольших темных дыр в стенах подле самого пола, смахивавших на входы в какие-то норы; но самое главное - Конан увидел широкий и плоский уступ на высоте примерно двух его ростов, с которого вверх вело нечто вроде очень грубой каменной лестницы, заканчивавшейся небольшим люком.