Священная тайна Церкви

К Поместному Собору в предреволюционный период готовилась практически вся многомиллионная Российская Церковь начиная от Святейшего Синода и кончая приходским духовенством и мирянами. На Собор возлагались огромные надежды: он должен был принять решения практически по всем ключевым вопросам церковной жизни.

Незадолго до начала Собора, 23 мая 1917 года, архимандрит Давид (Мухранов), монах Ириней (Цуриков) и иеросхимонах Антоний (Булатович) составили прошение, адресованное»Всероссийскому съезду духовенства и мирян». Авторы прошения подробно описывали злоключения имяславцев на Афоне, в Одессе, а также после водворения их по местам приписки:

На местах приписки многие иноки оказались в самом бедственном положении, ибо, прожив на Афоне много лет (были такие, которые провели 50 лет), они потеряли всякую связь с родными; знавшие их повымирали, а молодое поколение их родственников или само бедствовало, или не хотело брать на себя содержание престарелых иноков–изгнанников.

Первое время изгнанникам совсем не выдавали паспортов, и только после внесения в Государственную Думу запросов правительству по поводу Афонского дела, на которые правительство, между прочим, не ответило, административное преследование было прекращено, инокам стали выдавать паспорта. Но церковное преследование по местам не прекращалось<…>Изгнанников священники выгоняли вон из церкви, не допускали к Св. Причастию и отказывали в нем даже на смертном одре, как было, например, с монахом Севастьяном и схимонахом Афиногеном; отказывали даже в отпевании умерших, как было с теми же монахами, причем последнего согласились отпеть только по мирскому чину и после того, как с него, положенного в гроб, сняли схиму [1959].

Авторы прошения подчеркивали двусмысленность положения, в котором оказались имяславцы, после того как 25 из них были оправданы Московской Синодальной конторой, а других продолжали преследовать:«для более виновных вошел в силу указ об их оправдании, а для менее виновных остались в силе указы об их осуждении» [1960]. Прошение лидеров имяславской партии заключалось следующими конкретными требованиями:

I. Оправдание 25 главных обвинявшихся, или, как их официально называли,«главарей имябожцев», должно быть распространено и на прочих, за единомыслие с ними вывезенных с Св. Горы по подозрению в ереси, но к суду не привлеченных.

II. С нас должна быть снята обидная и несправедливая официальная кличка»имябожцы»и должны быть отменены прочие запрещавшие нас указы, формула отречения, установленная было для воссоединения нас с церковью и пр., и об этом должно быть обнародовано в»Церковных Ведомостях».

III. До времени, когда откроется возможность для нас быть возвращенными на Афон, нам должны быть предоставлены для жительства наши подворья в Одессе. Они должны быть отданы нам в полное распоряжение. Нынешние настоятели их будут смещены и на их место мы поставим выбранных нами настоятелей<…>[1961]

Аналогичное прошение было направлено теми же лицами в Святейший Правительствующий Синод. В дополнение к вышеприведенным требованиям в этом прошении содержалось еще требование обеспечить имяславцев из монастырских капиталов суммами, которых хватало бы на годичное пропитание и одежду для 187 иноков Андреевского скита и 439 иноков Пантелеимоновского монастыря [1962]. Почти одновременно в Синод поступило письмо монаха Климента, доверенного афонского Свято–Андреевского скита, просившего Синод»не принимать во внимание ходатайства имябожников об обеспечении их капиталами Андреевского скита» [1963].

К Собору готовились не только сами имяславцы, но и сочувствовавшие им»высокопросвещенные российские богословы». Особый интерес представляет проект текста для нового Послания об имени Божием, подготовленный около 1917 года священником Павлом Флоренским. Последний, очевидно, полагал, что накануне или в ходе Собора высшая церковная власть могла пересмотреть свою позицию, выраженную в Послании от 18 мая 1913 года. Флоренский предложил очень мягкий, компромиссный и несколько двусмысленный текст, в котором Синод должен был дистанцироваться от своего Послания, объявить дело подлежащим пересмотру и оставить этот пересмотр на будущее:

1. Синодское Послание об»афонской смуте»имело в виду внести мир в жизнь Русской Церкви и прекратить возникшую распрю о почитании Имени Божиего. Однако последствия Послания не оправдали возлагавшихся на него ожиданий, распря не прекратилась, взаимоотношения спорящих сторон лишь ожесточились. К тому же, Послание Св. Синода вполне или частично не приемлется многими из тех, за кем нельзя не признать особенной ревности о спасении.

2. Заботясь о благе Церкви, Церковная власть признает дело об афонской смуте подлежащим пересмотру, а Послание, имевшее непосредственною задачею дисциплинарное воздействие, а не окончательное решение догматических вопросов, неточным, особенно если понимать его как формулировку догматов.