Священник, врач, пациент

Впрочем, существует мнение, что душа не медлит в загробном мире и, тотчас же по исходе, вселяется в новое материальное тело. Цепь рождений непрерывна и обусловлена законом кармы – судьбы. Христианская традиция отвергает эти представления как вредные, парализующие волю человека, унижающие его достоинство как творения Божиего. Ни один из отцов Церкви ни единым словом не обмолвился о переселении душ, хотя писали они о многих предметах: о тайнах неба и земли, о далеком грядущем, прозревая судьбы народов, о сокровенных глубинах душ человеческих и множестве вещей, закрытых для обычного знания. Напротив, они единодушны (!) в учении о единственности и вечности Бытия души, уникальности ее жизненного пути, зависящего от направленности воли человека. Склонность к добру или склонность ко злу, а не слепой закон кармы – вот что определяет нашу загробную участь.

Итак, Церковь учит, что каждого из нас ожидает вечная жизнь.

Память смертная

Во всех делах твоих помни о конце твоем, и вовек не согрешишь (Сир. 7, 39).

Многие из святых отцов полагали, что памятование о собственной смерти есть основа делания всех добродетелей, их начало: «Первая мысль, которая по Божию человеколюбию западает в человека и руководствует душу к жизни, есть западающая в сердце мысль об исходе сего естества. За сим помыслом естественно следует презрение к миру; и этим начинается в человеке всякое доброе движение, ведущее его к жизни» (прп. Исаак Сирин, слово 86). «Нам надо поминутно чаять смерти и поминутно готовиться к ней, а не годами отдалять ее от себя. Вставая, говорите: “Это последний мой день, другого не видать мне”. Ложась спать, опять говорите: “Лягу и не встану, не видать мне света Божия”. Так и всякий день. И не будете ужасаться смерти» (святой Феофан Затворник. Письма, т. 2, № 251). В этом памятовании святые отцы видели животворное начало, хоть и не лишенное естественной боязни, но и не имеющее в себе леденящего душу страха, исполняющего при приближении смерти безбожников и сластолюбцев, о которых говорит Писание: Смерть грешников люта (Пс. 33, 22), «Боязнь смерти есть свойство человеческого естества…, а трепет от памяти смертной есть признак нераскаянных согрешений…» (прп. Иоанн Лествичник, слово б). Для человека, ищущего спасения, «страх смерти – спасительный страх… Надежда на Господа Спасителя, не уничтожая страха смерти, уничтожает убийственную его болезненность, растворяя отрезвляющее его действие на душу преданностью в волю Божью» (святой Феофан Затворник. Письма, т. 3, № 386).

Стяжание памяти смертной ставится святыми отцами в один ряд с приобретением иных величайших добродетелей: бесстрастия, смирения, дара рассуждения, молитвы; немалыми трудами утверждается она в человеке. Святой Игнатий Брянчанинов писал: «Хочешь ли помнить смерть? Сохраняй строгую умеренность в пище, одежде и во всех домашних принадлежностях; наблюдай, чтоб предметы нужды не переходили в предметы роскоши, поучайся в Законе Божием день и ночь или по возможности часто – и вспомнится тебе смерть. Воспоминание о ней соединится с потоками слез, с раскаянием во грехах, с намерением исправления, с усердными и многими молитвами» («Размышление о смерти»; «Аскетические опыты», т.1). Кстати, сам святой Игнатий в высшей степени обладал благодатным даром смертной памяти. В Житии этого святителя рассказывается о посмертном явлении его своей духовной дочери. Накануне своей кончины он увещевал ее бросить мирские попечения и заботиться о вечности. Вот как описывает она свое видение.

«В субботу 12 августа 1867 г. ночью худо спала, к утру заснула. Вижу – пришел Владыка Игнатий в монашеском одеянии, в полном цвете молодости, но с грустию и сожалением смотрит на меня: “Думайте о смерти, – говорил он, – Не заботьтесь о земном. Все это только сон, – земная жизнь – только сон! Все, что написано мною в книгах, все – истина. Время близко, очищайтесь покаянием, готовьтесь к исходу. Сколько бы вы ни прожили здесь, все это – один миг, один только сон”. На мое беспокойство о сыне Владыка сказал: “Это не ваше дело; судьба его в руках Божиих! Вы же заботьтесь о переходе в вечность”. Видя мое равнодушие к смерти и исполняясь сострадания к моим немощам, он стал умолять меня обратиться к покаянию и чувствовать страх смерти. “Вы слепы, ничего не видите, и потому не боитесь, но я открою вам глаза и покажу смертные муки”.