Священное опьянение. Языческие таинства Хмеля

Славлю тебя, Всевышний, Господин всех созданий,
Тот, кто воздвиг небеса, хлябь отделив от тверди;
Тот, кто воду нам дал и пищу для насыщенья;
Тот, кто каждую тварь благословил для жизни!
Даруй прощенья мед Мэлгону, что послушал
Совет, данный ему твоим слугой в назиданье.
Даруй ему урожай душистого свежего меда,
Что хлопотуньи пчелы в свои собирают ульи.
Выпьем же пенный мед, лучший из всех напитков,
Роги поднимем во славу Господа всей Вселенной!
Множество тварей в воде, и на земле, и в небе
Бог сотворил для людей, чтоб славили его имя:
И жестоких и кротких – всех равно возлюбил он,
И домашних и диких – всех равно сотворил он,
Чтобы часть их давала одежду для человека,
А другая чтоб стала питьем и пищей.
Славлю тебя, Всевышний, Господин мирозданья,
За то, что ты цепи снял с моего господина,
Который мне дал и мед, и вино, и пиво,
И пищу дал, и коня, что скоростью с ветром
сравнится.
Ты же, Господь, мне даровал все остальное —
Мудрость прошедших веков, и мир, и благоволенье.
Эльфин, Медовый Рыцарь, вернулась к тебе свобода,
Славь же со мною Бога, что дал нам освобожденье!

(Пер. В. Эрлихмана)

По мнению переводчика, именование здесь Эльфина Медовым Рыцарем (у vel marchauc) отражает связь его образа с освобожденным (воскрешенным) божеством плодородия[19]. А сама история не столько достоверно исторична, сколько символична – речь о возвращении урожая на землю.

Там же мы находим упоминание и о том, кто и для чего, в понимании авторов текста, приносил церковную десятину. Даже при не очень глубоком анализе понятно, что она, как в древние языческие времена, оказывается переосмыслением жертвы божеству плодородия, а приносится, в том числе, хмельными напитками:

…Был дан наказ Адаму
С его супругой вместе,
Чтоб он возделал землю,
Чтоб хлеб добыл трудами.

Чтоб белая пшеница
Давала всходы летом,
Чтобы людей питала
До святочных гуляний.

От Божьего престола
Спустился к Еве ангел,
Дал ей семян пшеницы,
Чтоб их могла посеять.

Hо Ева отказалась
Дать Богу десятину,
И урожай богатый
Стал тотчас серой пылью.

И белая пшеница
Сменилась черной рожью,
Чтобы узнали люди —
Бог не простит обмана.

Чтоб урожай богатый
С полей мы собирали —
Должны мы десятину
Платить без промедленья.

Должны нести мы пиво,
Что варят в свете солнца
И ночью новолунья;
Вино из белой грозди

И спелую пшеницу,
Что претворится в Тело,
И то вино, что красно,
Как кровь Господня Сына.

Хлеб – истинное Тело,
Вино же стало кровью
Иисуса, сына Альфы,
Что мир спасти явился.

Раз уж разговор коснулся волшебного сосуда, уместно будет привести и историю, изложенную А. Платовым в статье «Котел смерти…» (несмотря на то, что обсуждение самой темы еще впереди):

«В Оррисдале (остров Мэн), неподалеку от Керк Малев, есть большой округлый холм-курган, из тех, что скрывают обычно захоронения князей и знатных воинов. Согласно местному преданию, этот курган в давние времена был излюбленным местом эльфов: здесь они собирали свои пиры, во время которых пускали по кругу серебряную чашу с колдовским напитком.

Эта волшебная чаша долгое время хранилась в церкви Керк Малев, где оказалась она следующим образом.