Священное воинство

Путешествие флотилии крестоносцев по морю Пуату (Бискайский залив. — Пер.) прошло спокойно, однако у берегов Испании в праздник Вознесения вдруг поднялась страшная буря, разметавшая корабли, так что они оказались далеко друг от друга. Священники, находившиеся на кораблях, встали на колени и начали читать молитвы. И молитвы эти были услышаны: им трижды являлся святой мученик Томас Бекет, сказавший: «Оставьте страх, ибо Господь избрал меня покровителем английского королевского флота. Если воины на кораблях защитятся от греха молитвой и покаянием, Господь пошлет им благополучное путешествие и направит их стопы по Его пути». С этими словами архиепископ-мученик исчез, ветер улегся и шторм на море прекратился.

Наконец девять из десяти кораблей пришли в Лиссабон. Десятый волны отнесли к югу, к городку Сильва, который католики лишь год назад отвоевали у мусульман, и неверные постоянно нападали на него; поэтому местные власти захватили судно крестоносцев и разобрали его, чтобы соорудить баррикаду для защиты своего поселения. Морякам девяти кораблей, спасенным благодаря вмешательству свыше, было за что благодарить Небеса. Англичане еще больше воспрянули духом, когда в порт Лиссабона дополнительно пришли 63 королевских корабля, собранных по всем портам Европы, а вскоре подошла флотилия из тридцати судов. Таким образом, весь королевский флот теперь состоял из 106 кораблей, включая 6 грузовых.

Наемные солдаты из разных стран Европы были возбуждены и агрессивно настроены. Командирам было нелегко контролировать этих людей, уверенных в том, что им-де покровительствуют Небеса. Вскоре начались драки между приезжими крестоносцами и португальцами. Мародеры и любители легкой добычи из числа пришельцев, пользуясь возникшими беспорядками, выгоняли иудеев и мусульман из домов, грабили их, поджигали дома, насиловали женщин. Разумеется, вовсе не это имел в виду Томас Бекет, когда, представ перед священниками, говорил о благочестивом и достойном поведении воинов. Ворота Лиссабона закрылись для мародеров, а около семисот наиболее распоясавшихся попали в тюрьму.

Прежде чем английский флот вышел в море, славный король Ричард в своем замке Шиньон на Луаре составил законы, регламентирующие поведение воинов. Если кто-либо из них совершал убийство на борту корабля, то его следовало привязать к телу жертвы и вместе с ним сбросить за борт. За убийство на суше виновного следовало также привязать к телу жертвы и похоронить заживо. Если солдат ударил другого человека ножом, ему следовало отрубить руку, а просто за нанесение удара товарищу виновного следовало трижды окунуть головой в море. За каждое оскорбление товарища по службе устанавливался штраф в одну унцию серебром. Если крестоносца уличали в краже, его полагалось обрить наголо, облить голову горячим дегтем и осыпать перьями.

Однако эти королевские законы не совсем подходили к тому безобразному положению, которое сложилось в Лиссабоне, и наказания именно за эти дела не были предусмотрены. Никого не обливали дегтем и не окунали в море, поскольку Робер де Сабль знал: для войны с арабами ему потребуется каждый здоровый человек. Если уж его людям суждено гибнуть, то лучше пусть это случится в бою за святое дело. На их преступления смотрели сквозь пальцы, и король Португалии испытал большое облегчение, когда английский флот отплыл на юг.

Корабли крестоносцев прошли через Гибралтар и вышли в Средиземное море. Начиная с этого момента по левую руку от их флота лежали владения христиан, а по правую — земли неверных. Тем легче было теперь для крестоносцев делить весь мир на добрых и злых, светлых и темных, на европейцев и всех остальных.

Когда 22 августа флот прибыл в Марсель, хронист упомянул о том, что участники плавания счастливо избежали «ужасных скал, бурь в Гибралтарском проливе и всех опасностей, подстерегающих людей в океане», но ничего не сказал о безобразиях в Лиссабоне. Начались торжественные мероприятия. С флагманского корабля спустили сходни, чтобы приветствовать на борту своего короля и повелителя, который после коронации, забыв об отдыхе и развлечениях, чувствуя себя избранником Господа, целиком посвятил себя «великому, трудному и благому делу, столь необходимому для всех».

Но короля нигде не было. Оказалось, что неутомимый Ричард прибыл в Марсель еще три недели назад, 31 июля, и, не найдя флота, отплыл в Италию на командорском корабле.

2. К Сицилии