Священное воинство

Четырнадцать лет он провел в тамошней темнице, после чего его выкупили за огромную сумму — 120 000 золотых динаров. После освобождения Шатийон проникся еще большей ненавистью к мусульманам, а кроме того, стал гораздо более, чем раньше, корыстным и кровожадным. За эти годы его супруга скончалась, и Режинальд нашел свой новый шанс в другой вдове, сеньоре Эши из Трансиордана. Вместе с ее рукой и сердцем он получил стратегические крепости Керак и Монреаль и контроль над всей южной частью Иерусалимского королевства. Черный рыцарь стремился создать независимое княжество в пустыне Гилеад. Его правление в Кераке приобрело позорную известность из-за его жестокости и разврата. Рассказывали, будто Шатийон вставляет головы своих жертв в деревянные ящики, чтобы они пребывали в сознании после того, как их сбросят со стен замка, и они ударятся о камни внизу. На его печати был изображен грифон, чудовище с головой стервятника и туловищем льва, и имелась надпись, перечисляющая государственные добродетели.

Слабые короли Иерусалима чувствовали себя неуютно на этом горячем ветру из пустыни. Шатийон же активно участвовал в борьбе за власть в Иерусалиме. Он взял себе в союзники рыцарей-храмовников и помогал своим собратьям в боях с мусульманами, когда это было ему так или иначе выгодно. Например, в 1177 г., во время тяжелого поражения войск Саладина в болотах у Мон-Жизор, Шатийон сумел очень выгодно оттенить свою роль в битве. Но его дикие акции уже тогда обратили на себя внимание султана и вызвали его гнев.

Новая, особенно значительная вспышка активности Шатийона наступила зимой 1182–1183 гг. Ему взбрело в голову напасть на вражеские святыни — города Мекку и Медину, представлявшие собой сердце исламского мира. Шатийон собирался осквернить их, а затем уничтожить. Он похвалялся, что вытащит из могилы самого Мухаммеда, «этого проклятого погонщика верблюдов», и сотрет с лица Земли Каабу, священный камень мусульман.

Режинальд построил в Кераке флотилию военных кораблей, испытал их на Мертвом море, снова разобрал. Затем корабли перевезли за 130 миль в Элат, где крестоносцы собрали их снова в своей крепости на острове Де-Грайе в северной части Красного моря, после чего эту флотилию спустили на воду. По дороге эти пираты грабили деревни на аравийском и египетском побережьях Красного моря, наводя ужас на мусульманское население, и только в нескольких милях от Медины их перехватил брат Саладина со своими бедуинами. Сам Шатийон спасся бегством, а его сообщников отвезли в Каир и обезглавили.

За это подлое и трусливое нападение Саладин поклялся захватить Шатийона и лично обезглавить его. К тому же багдадский халиф высказывал недовольство султаном за то, что тот не смог защитить дорогу для паломников в Мекку, и Саладину это было очень неприятно. Он отвечал халифу, защищая себя и пытаясь переключить внимание на раздоры в самой Месопотамии: «Мы изумлены тем, что, пока мы в одиночестве защищаем гробницу Пророка (будь благословенно Его имя!), эмир Мосула оспаривает наши права и пытается неправдой захватить нашу землю».

Но через два года рейд против Керака снова закончился неудачей. Саладин вернулся в Дамаск и договорился о перемирии с крестоносцами. «Если враг склоняется к миру, прими мир и уповай на Аллаха», — сказано в Коране. Султан ждал нового удобного случая, новой провокации врага.

Долго ждать не пришлось.

2. Караван

Зимой 1187 г. (или 583 г. по мусульманскому летосчислению), после третьего удара в барабан эмира, большой караван тяжело нагруженных верблюдов отправился в обычный путь из Каира в Дамаск по Трансиорданскому пути. Он вез ценнейшие товары — шелка великолепной работы, искусно изготовленные ювелирные украшения, прекрасные керамические сосуды, пряности и груды золота и серебра. Поскольку за несколько лет до того между Саладином и королем Иерусалимским было заключено перемирие, считалось, что караван сможет безопасно пройти через южную оконечность этого королевства, а затем на север, по дороге хаджа. Предводитель каравана так полагался на перемирие, что его сопровождал только легковооруженный конвой, с которым ехала сестра самого Саладина.