Священные холмы

Руада умышлено провоцировала Дейдре, надеясь, что она не выдержит и во всеуслышание признается, что мальчик рождён от короля Конайре и она, ныне леди Мак Ройх, была всего лишь наложницей. Но Дейдре выдержала, не сказав ни слова. Она буквально задыхалась от гнева, но не доставила удовольствия Руаде.

Когда бывшая наложница взяла ребёнка на руки, Дейдре лишилась чувсвтв. Мойриот и Корри бросились к ней, пытаясь привести в сознание.

Руада подошла к Дейдре, специально перешагнула через неё и лишь потом удалилась…

* * *

Все последующие дни Дейдре не покидала своих покоев. Мойриот и Корри постоянно находились рядом.

Мойриот была уверена, что Морран и Руада не удовольствуются смертью младенца, а доберутся и до Дейдре. Она внимательно осматривала каждое блюдо и принюхивалась к вину и воде, рассчитывая на своё острое обоняние, пытаясь, таким образом, обнаружить в пище яд.

И она не ошиблась: вино было отравлено. От него исходил едва уловимый сладковатый, не характерный запах. Мойриот тотчас вылила содержимое кувшина в очаг.

– Вино отравлено. – Пояснила она.

Дейдре и Корри вздрогнули от страха и начали молить Дану о спасении.

– Неужели мой отец не получил послания? – обратилась Дейдре к Мойриот. – Отчего он медлит?

Мойриот не знала, что ответить. Теперь счёт шёл не на дни, а на часы. Она больше не могла давать Сетанте сонные капли, это было не безопасно. Дейдре же кормила младенца грудью, как только он начинал издавать звуки, по-прежнему лёжа в корзине с платьями, – самом для него безопасном месте во всём Дундалке.

Мойриот для себя решила: если оллам не появится в ближайшие день-два, ей придётся действовать самым решительным образом. Надо выбираться из краннога, да и вообще их Дундалка.

Она сожалела о том, что прибыла в Дундалк, если можно так выразиться – налегке, не прихватив собой ничего из магических атрибутов. Как бы они теперь ей пригодились! Да туманами она, увы, не могла управлять – стояла зима.

Мойриот решилась на последний шаг: подбросила побольше яблоневых поленьев в очаг, увы, ясеня в кранноге не нашлось. Огонь разгорелся с новой силой. Затем женщина ножом рассекла себе запястье и поднесла кровоточащую руку к огню:

– Оллам!!! Услышь меня! Твоя дочь – в опасности!

* * *

Мойриот сидела у окна, с жадностью вглядываясь в линию берега, всё ещё надеясь увидеть прибывающий кортеж оллама. Но перед её взором беспрестанно сновали горожане, воины, крестьяне из предместий, различные повозки, но, увы, оллам не появлялся.

Она встала с табурета и прошлась по комнате, пытаясь сосредоточиться, взять себя в руки и обдумать план действий. Но по всему получалось, что осуществить задуманный побег не просто. Ведь, если они потерпят неудачу, то в руки регента попадёт истинный наследник Ульстера, да и Дейдре вряд ли сможет в таком случае рассчитывать на его снисхождение. Морран одним махом с большим удовольствием расправится с ними обоими.

Сетанта завозился в корзине и издал едва различимый писк. Корри взяла младенца на руки, он почти проснулся и высовывал изо рта язык, пытаясь поймать материнский сосок, дабы, наконец, насытиться.

Дейдре распустила шнуровку на платье, приняла Сетанту и приложила его к груди. Он с удовольствием захватил долгожданный сосок и с жадностью начал его сосать.

Корри в это время стояла около двери, прислушиваясь к каждому шороху, доносившемуся извне.

В это время наследник насытился, зевнул и… промочил пелёнки.

Корри встрепенулась, до её слуха донёсся шум, исходящий из внутреннего двора краннога.

– Госпожа! Мойриот! – в испуге закричала она. – Это, наверное, Морран и его люди! Они идут сюда!

Дейдре побледнела и чуть не лишись чувств. Мойриот успела поддержать её и перехватить ребёнка. Она быстро положила сытого и осоловевшего младенца в корзину, прикрыв платьями.

Затем Мойриот взяла серповидный нож и, прижав его к груди, приготовилась убить каждого, кто притронется к леди Тальтиу Мак Ройх и её сыну.

Корри, заслышав приближающиеся шаги, метнулась от двери и в страхе прижалась к Мойриот.

– Не бойся, они не посмеют причинить нам вред. – Подбодрила женщина-друид девочку, правда, сомневаясь в своих словах.

– Пошли прочь! Как вы смеете препятствовать мне! – раздался громогласный голос из-за двери. – Я прикажу стереть этот кранног в лица земли! Я разорву лёд, сковавший озеро и утоплю это змеиное гнездо!!!

Мойриот напряглась и задрожала всем телом…

Дейдре разрыдалась, дав волю переполнявшим её чувствам…

Дверь в покои леди Тальтиу Мак Ройх резко отворилась. Сначала женщины увидели воинов, их плащи украшали гербы Армага, а затем и… самого оллама.

– Отец… отец… – едва слышно прошептала рыдавшая Дейдре.

– Девочка моя! – он бросился к дочери, и они слились в объятиях. – Слава богам! Я успел во время. Где мой внук?

Мойриот подошла к корзине и достала младенца.

– Вот он, оллам. С ним всё в порядке.

Катбад с удовольствием взглянул на ребёнка.