Священный Грааль отступников

– Я ко всем версиям отношусь осмотрительно, – подбодрил ее Владимир Юрьевич.

– Дело в том, что Переверзев всерьез считал себя магом…

Подбодренная явным интересом Шумилина, Кася выложила версию Кристофера.

– Итак, ваш Ланг считает, что Переверзев доигрался, и очередной его магический эксперимент с Волынским в качестве добровольной подопытной крысы закончился весьма печально… – задумчиво произнес он.

– Именно так.

– И вы мне предлагаете озвучить данную версию, – вздохнул следователь, представляя себе насмешки коллег.

– Это ваш выбор, но, согласитесь, она объясняет некоторые факты и в первую очередь то, что убийство Волынского было похоже на ритуальное.

– После которого здесь регулярно пасутся журналисты не только из области, но уже даже из Петербурга! Остались только москвичи, а потом глядишь – и иностранные подвалят, – саркастически прокомментировал Владимир Юрьевич.

– Я вам не все рассказала.

– И что же вы от меня утаили?

– Сегодня ночью мы с Олесей ночевали вдвоем в их доме. И ночью кто-то бродил вокруг. Скорее всего, пытался пробраться на террасу.

– Думаете, воры? – нахмурился Шумилин.

– Не знаю, да только у Стрельцовых особых богатств не наблюдается. Только Юлины картины, – пожала плечами Кася.

– Тогда пока перенесите их в надежное место, а девочку одну не оставляйте, – почти отдал приказание он.

– Я снова отвела Олесю к Петуховым, взяв с нее обещание, что она одна домой возвращаться не будет. Вы подумаете о том, что я вам рассказала?

– Подумаю, – пообещал Шумилин, – и мой вам совет: будьте осторожнее…

* * *

Фуа, Наварра, 22 августа 1321 года.

Слегка ошарашенный всем услышанным сегодня, Клаас медленно возвращался к себе. Сами собой глаза поднялись к удивительно звездному небу. «Вся земная жизнь – всего лишь ожидание», – повторил он про себя. И простая, совершенно детская радость заиграла неведомой музыкой в его душе. Он вспомнил, как ребенком смотрел на небо и удивлялся его прозрачности и чистоте. Это было единственным светлым моментом, оставшимся в его детских воспоминаниях. Неужели все, что говорил Гийом, правда?

– Эй ты, подойди, – окликнул его незнакомый голос из темноты.

Эльке насторожился, каждую секунду готовый или защищаться, или броситься прочь.

– Не бойся, меня послал наш общий знакомый, я – безоружен, – прошептал незнакомец и выступил из темноты. Перед Клаасом стоял знакомый монах Жером из монастыря Фонтфруад.

– Епископ хочет встретиться с тобой.

– Когда?

– Прямо сейчас…

Клаас без слов последовал за монахом. Епископ ждал его в ничем не примечательном двухэтажном доме на окраине нижнего города.

– Итак, тебе удалось втереться в доверие к Белибасту? – не стал ходить вокруг да около епископ.

– Думаю, что да.

– О чем вы говорили?

– О Боге, о мире, о будущем… – Клаасу сложно было сформулировать все, что он услышал от Гийома.

– Ты говорил с еретиком о Боге, занятно! – усмехнулся Фурнье.

– Они тоже верят в Христа и в Создателя.

– Только для них он не Сын Божий и никогда не был распят, и в таком случае все, о чем говорит церковь, – только пустой звук.

– Ни вы, ни тем более я на распятии Христа не присутствовали, – заметил Клаас.

– Осторожно, мой дорогой, так можно слишком далеко зайти! – Голос Фурнье стал угрожающим.

– Ваше преосвященство, я не слишком силен, чтобы обсуждать с кем бы то ни было церковные догмы. Мне поручили работу, и я должен довести ее до конца. И это все, что меня интересует, – спокойно парировал Клаас.

– Значит, ты собираешься выполнить свою работу и передать еретика в руки Трэве?

– Вы все правильно поняли, ваше преосвященство.

– И тебя совершенно не интересует то, что я могу тебе предложить?

Клаас заколебался. Настал решающий момент, ему необходимо было выбрать себе врага. И Трэве, и Фурнье были опасны. Самым сложным было решить, кто из них опаснее. Необходимо было потянуть время. Во всяком случае, другого выхода у него не оставалось.

– Я думаю, что ничего не изменится, если я выслушаю его, – осторожно начал он.

– Ты – ловкий малый, Клаас Эльке. Да только на хитрости и осторожности выедешь не всегда.

– Увы, это мне известно, – поклонился Клаас.

Епископ задумался, явно взвешивая, стоит или не стоит заключать сделку с шпионом Трэве.

– Хорошо, ты прекрасно понял, что мне еретик нужен живым и до того, как до него доберутся люди Трэве. И мне нужна вся информация – все, что ты видел и слышал.

– Но я не могу предать моего нанимателя, – заметил Клаас.

– Твой наниматель – папа Иоанн, а я такой же его слуга, как и Трэве. Так что заказчика твоего ты не предашь, не правда ли?

– В этом есть доля истины, – медленно ответил Эльке, слегка удивленный подобной словесной эквилибристикой.

– Выбор за тобой, Эльке. Я понимаю, что тебе нелегко. Поэтому хочу облегчить твою задачу. Следуй за мной.

Фурнье стал быстро спускаться по крутой каменной лестнице, которая вела в подвал дома и закончилась перед обитой железом дверью. Их уже ждали. На последней ступени стоял огромный, заросший щетиной мужчина. Он с интересом рассматривал гостя.

– Вы пришли вовремя и ваш гость тоже, – с непонятным подтекстом произнес он.