Священный камень

В отличие от теплой и праздничной обстановки на борту «Орегона», в исследовательском лагере у Маунт Форел в Грен­ландии, у края Полярного круга, все было куда скромнее. У вхо­да в пещеру завывал ветер, температура была десять градусов ниже нуля. Шел девяносто первый день экспедиции, так что первоначальный энтузиазм и возбуждение давно исчезли. Джон Акерман устал, разочаровался и пребывал наедине со своими мрачными мыслями о постигшей его неудаче.

Он работал над докторской диссертацией по антропологии в университете Невады, в Лас-Вегасе, и нынешняя обстановка настолько же отличалась от привычной ему пустыни, как мор­ской конек от попугая. По окончании семестра трое помощни­ков, отправившихся с ним сюда из университета, отбыли, а их сменщики прибудут не раньше чем через две недели. По правде говоря, Акерман был бы и сам не прочь взять отпуск, но он был одержим мечтой.

С того самого момента, как ученый обнаружил малоизвест­ные документы, в которых упоминалась Пещера Богов, как раз тогда, когда принялся составлять тезисы к своей диссертации об Эрике Рыжем, он стал просто одержим мыслью найти эту пещеру первым. Может, это вообще миф, думал Акерман; но если пещера реальна, то он хочет, чтобы ее обнаружение связали с его именем, а не с именем какого-нибудь самозванца.

Он принялся греть на плитке банку консервированных бо­бов, сидя в палатке у входа в пещеру. Это место в точности со­ответствовало описанию, которое дал Эрик Рыжий перед смер­тью и которое Акерман переводил лично. Но за долгие месяцы работы они не нашли здесь ничего, кроме глухой стены, кото­рая была сейчас метрах в шести от него. Они оглядели каждый дюйм стены и пола пещеры, но не нашли ничего. Хотя пещера и выглядела рукотворной, но Акерман уже не был уверен ни в чем. Поглядев, чтобы банка с бобами не закипела, он выглянул наружу, проверяя, не сорвало ли ветром антенну спутникового телефона. Убедившись, что все в порядке, вернулся в палатку и проверил сообщения в электронной почте. Акерман и забыл, что сегодня Рождество, об этом ему напомнили лишь поздравления от родных и друзей. Он ответил на письма, и печаль охватила его с новой силой. Сегодня праздничный день, все американцы сидят дома, в кругу семьи и друзей, а он здесь, посреди никому не известной земли, один, отправившийся сюда в погоне за меч­той, в которую уже окончательно перестал верить.

Печаль постепенно перешла в бессильную злобу. Забыв о греющихся на плитке бобах, Акерман схватил со стола коулмановский фонарь и пошел в дальний конец пещеры. Встал у стены, тихо ругаясь. Вся эта ситуация, в результате которой он в самую святую ночь года оказался посреди ледяной пустыни, достала его. Здесь было не найти ничего, даже с микроскопом и кисточкой. Ничего. Все это фикция. Завтра он начнет сво­рачивать лагерь, уберет палатку и припасы в сани, прицеплен­ные к снегоходу, и, как только погода наладится, отправится в Аммассалик, ближайший город, до которого больше полутора сотен километров. А Пещера Богов останется тем, чем и была. Мифом...

Охваченный гневом, он выругался и взмахнул газовым фо­нарем, отпустив рукоятку в тот момент, когда фонарь был на­правлен вверх, к потолку. Фонарь разбился о каменный свод, сжиженный газ полился наружу, загораясь. И вдруг, будто по волшебству, языки пламени втянуло вверх, в трещины в потол­ке. Они очертили трещины огненной линией, которая образо­вала квадрат.

Потолок, мы же не проверяли потолок, понял Акерман.

Он быстрым шагом пошел обратно, открыл деревянный ящик и достал оттуда тонкие алюминиевые трубки, из которых они выкладывали разметочную сетку на полу пещеры, проводя исследование по всем правилам археологии. Каждая длиной в метр двадцать. Порывшись в нейлоновом мешке, Акерман на­шел рулон скотча и принялся скреплять трубки между собой, пока у него не получился шест метра четыре в длину. Ухватив его как копье, он быстро вернулся в центр пещеры. Разбитый фонарь, догорая, лежал на полу. Металлический корпус помял­ся, стеклянная колба разбилась, но он все равно обеспечивал хоть какое-то освещение. Глянув вверх, Акерман увидел, что копоть от сгоревшего газа оставила еле заметные следы на по­толке, очертив квадрат.

Схватив шест за один конец, он поставил его вертикально и аккуратно толкнул.

Тонкая каменная плита, из которой был сделан квадратный люк, имела скошенные края, и, когда Акерман надавил посиль­нее, она съехала в сторону по деревянным шпунтам, будто по­крытые грязью ставни, открыв изысканно отделанное окно.

Как только люк открылся, сверху упала лестница, сплетенная из полос моржовой шкуры. Акерман ошеломленно глядел на происходящее. Потом, сбросив оцепенение, потушил коулмановский фонарь, вернулся в палатку и увидел, что соус в банке с бобами вскипел и вылился на плитку. Он убрал банку с плитки, нашел в ящике электрический фонарь, сухой паек, на случай, если задержится надолго, веревку и цифровой фотоаппарат. Вернулся к лестнице и полез вверх, навстречу своей судьбе.