Священный любовник (ЛП)

Первое время после нападения он безостановочно думал о том, что с ним случилось. Сначала, он думал об этом большую часть времени в течение дня и практически всю ночь. Потом иногда — днем, потом через день, а бывало мог вообще не вспоминать об этом целую неделю. Ночами приходилось сложнее, гораздо сложнее, но постепенно даже кошмары прекратились.

Да, меньше всего ему хотелось смотреть в глаза своих друзей прямо сейчас, зная, о чем они думают. Что именно они представляют. Какими задаются вопросами.

Нет, пока он не может встретиться с ними.

Кроме того, он не мог отделаться от ощущения, что все произошло по его вине. Если бы у него не было за спиной подобного багажа, Лэш не натрепал бы об этом его друзьям, не произошло бы драки, и Куин не разыграл бы Рэмбо перед своим двоюродным братом.

В очередной раз то чертово дерьмо, случившееся с ним на лестничной площадке, влекло за собой проблемы. Казалось, жуткие отголоски прошлого никогда не оставят его в покое.

Направляясь к лестнице, Джон прошел мимо библиотеки, и вдруг, подчиняясь внезапному порыву, зашел внутрь. Он пробежал глазами по полкам, остановившись на юридическом разделе… который был около двадцати футов в длину. Боже, здесь было около семидесяти томов по Праву на Древнем Языке. Очевидно, судебная система вампиров была также развита, как и человеческая.

Он пролистал несколько томов Уголовного Кодекса, и теперь имел представление, о том, что могло произойти. Если Лэш умрет, Куин предстанет перед Рофом за убийство, и дело было плохо, так как он напал первым, и поэтому происшествие нельзя рассматривать как самооборону. Как вариант можно было поднять вопрос об убийстве в целях защиты чести, но и в этом случае осужденный приговаривался к тюремному заключению, и в дополнение, к огромному штрафу, который придется выплатить родителям Лэша. С другой стороны, если Лэш выживет, то встанет вопрос о нападении и нанесении тяжких телесных повреждений с применением смертельного оружия, что тоже наказывается решеткой и штрафом.

Оба исхода поднимали одну и ту же проблему: насколько Джон знал, у расы не было тюрем, а система наказания преступных вампиров пришла в упадок еще за четыреста лет до того, как Роф взошел на трон. Значит, Куина будут держать где-нибудь под домашним арестом до того момента, пока не построят тюрьму.

Трудно было представить, чтобы родители Блэя не имели ничего против того, чтобы в их доме непонятно сколько времени держали уголовника. И куда в таком случае, направится парень?

Выругавшись, Джон поставил том в кожаном переплете обратно на полку. Отворачиваясь, он выхватил взглядом прекрасное видение, мелькнувшее в лунном свете, и мгновенно позабыл о том, что только что прочитал.

По другую сторону стеклянных дверей библиотеки, из бассейна выходила Кормия. Ее обнаженное тело покрывали блестящие капельки воды, гладкая кожа казалась отполированной, длинные, элегантные руки и ноги двигались изящно, как летний ветерок.

О… вау.

Как только Фьюри мог держаться от нее в стороне?

Она оделась, повернулась к дому и замерла, увидев его. Он почувствовал себя вауеристом, когда поднял руку и неловко ей помахал. Сначала она смутилась, как будто подумала, что ее застали за чем-то непотребным, но затем ответила на приветствие.

Открыв дверь, Джон не подумав, показал знаками, «Мне очень жаль, что я опоздал».

О, блестяще. Она же не знала язык жестов.

— Ты извиняешься, за то, что увидел меня или за то, что опоздал? Предполагаю, сейчас ты говорил насчет этих двух моментов. — Когда он постучал пальцами по часам, она слегка покраснела. — Ах, за второе.

Когда он кивнул, она бесшумно подошла, оставляя босыми ножками мокрые следы на каменной плитке пола.

— Я ждала тебя… О, Пресвятая Дева. Ты ранен.

Он поднес руку к синяку возле рта, желая, чтобы ее глаза не были так притягательны в ночной темноте. Джон начал показывать ей что-то знаками, надеясь отвлечь ее внимание, и этот коммуникационный барьер выводил его из себя. Но тут его осенило.

Достав свой сотовый, он набрал текст: «Я все еще хочу посмотреть кино, ты как?»

До этого мгновения ночь была отвратная, и он знал, что когда братья вернутся из клиники, и с состоянием Лэша все будет более или менее ясно, ситуация только ухудшится. Он едва стоял на ногах, желая выпрыгнуть из собственной кожи. Мысли разрывали голову, и сейчас ему хотелось просто сидеть с ней в темноте кинотеатра, полностью отключившись от происходящего.

Какое-то время она наблюдала за ним, ее глаза сузились.

— Ты в порядке?

«Да, все хорошо», напечатал он. «Извини, что опоздал. Очень хотел бы посмотреть фильм».

— Это доставит мне огромное удовольствие, — сказала она, поклонившись. — Но сначала я хотела бы ополоснуться и переодеться.

Они вместе прошли через библиотеку до парадной лестницы, и Джон все еще был под впечатлением. Несмотря на то, что он видел девушку обнаженной, она, казалось, совершенно не испытывала неловкости, и это притягивало. Очень.